Брадобрей для Старика Хоттабыча

— Ну, ты видишь? Детство в одном месте, еще не наигралась. Что творят, что творят… Яна-то не девочка, а этот заслуженный артист свалился нам на голову не знаю за какие грехи. И всё же! Партию наркотиков накрыли. Я как представлю, сколько они километров пропахали с урной, да еще устроили заплыв в канализации — дрожь берёт. Ты только представь, Мартин, что они творили! Целая операция была, чтобы их забрать у приютивших бомжей, одеждой они у них же обзавелись. Потом обнаружили джип, захват… Бандиты оказали просто-таки отчаянное сопротивление. Одного застрелили, другого взяли. Быки. У них был схрон на кладбище. Представляешь, что бандиты решили, когда на своей меченой могиле обнаружили эту парочку алкашей? Подумали, наверное, что мужик с бабой из конкурирующей фирмы.

Подставили их, вроде обошлось. А тут приходят за товаром, а там опять они! Чудом просто, чудом спаслись, — покачал головой Пётр Иванович. — Я, вообще, скоро уволюсь, потому что надоело писать отчёты о выходках гражданки Цветковой. Чувствую себя писателем авантюрно-криминального жанра с элементами ужаса. Я даже не знаю, как такие отчёты сдавать начальству.

В это время в комнате за стеклом снова началось движение. Иван Демидович хлопал в ладоши, а Яна сняла с себя верхнее драное одеяние, оставшись в черном лифчике, и распустила спутанные волосы, чтобы хоть как-то прикрыть свою наготу.

— Твою ж… — выругался Пётр Иванович и ворвался в комнату. — Вы что, на раздевание играете? С ума сошли? Вы где находитесь? Забыли?

— Да что-то завелись, шеф, извини. На желание играем, Яна продула, а у меня вот возникло такое желание, — объяснил Иван Демидович.

Вслед за следователем в комнату вошёл Мартин, казалось, что он никого и ничего не видит, кроме Яны.

— Опа! Привет! — поздоровалась она. — Мы тут это… стресс снимаем. Ты бы знал, во что мы вляпались! Никогда не справляйте дни рождения на кладбище! — с патетикой сказала она, почёсывая расцарапанный бок.

— Могла бы и не предупреждать, нормальному человеку такое и в голову не придёт, — буркнул Пётр Иванович.

— Привет. Ты давно из Чехии? — спросил Мартин.

— Нет, совсем недавно.

— Как Ева?

— Всё хорошо.

— Мы вам не мешаем? — поинтересовалась балерина, входя в комнату и вставая рядом с Мартином.

— Что ты здесь делаешь? — повернулся Мартин к Федосеенко.

— Мы со Светланой устали сидеть в коридоре, сколько можно? — капризно ответила она, тоже во все глаза разглядывая Яну. — Боже мой! Вы Яна Цветкова? Как вас потрепала жизнь! Я почему-то именно так вас и представляла.

— Серьёзно? В лифчике и в этом прикиде? — удивилась Яна. — Ну у вас и фантазия! Вам бы фэнтези писать, наверное, получилось бы. Простите, но мне неприятно, что вы на меня смотрите. Вы же не в цирке, а я не дрессированная обезьянка, — обвела взглядом Яна всех присутствующих.

— Конечно-конечно, — хмыкнула Ольга и положила руку на плечо Мартину. — Ты убедился, что с ней всё в порядке? Поехали домой, дорогой.

— Домой? Мы поедем, только дома у нас разные, — убрал ее руку с плеча Мартин, снял с себя футболку и протянул Яне: — Оденься, пожалуйста.

— Всё больше и больше обнажённых посетителей в следственном комитете, — отметил Пётр Иванович.

— Что-то меня Мартин своим голым видом смущает даже больше, чем Яна, — икнул Иван Демидович. — Это я под старость ориентацию поменял? — засмеялся он.

— Это пить надо меньше, — ответил следователь.

— Нет, просто Мартин без лифчика, — нырнула в футболку Яна. — Наконец-то нормальная одежда, и вкусно пахнет, — погладила она грязной рукой трикотаж.

— Вы еще помните, как он пахнет? — зло зыркнула на нее Ольга Федосеенко.

В комнату заглянула Светлана:

— Здравствуйте. Ой…

— А это что за ангелочек? — заискрился Иван Демидович.

— А этот ангелочек будет ставить стриптиз в ночном клубе Мартина, — сказала балерина Федосеенко. — Мы уже посмотрели видео в самолёте, и нам очень понравилось. Девочки все супер. Ну хоть где-то должна быть эстетика, красота и молодость.

— А я смотрю, Мартин, ты делаешь упор в своём клубе на эротику? — Яна подошла к нему вплотную и посмотрела прямо в глаза. — Вот только солистка у тебя злая, как гадючка. Не удовлетворяешь ее, что ли? Аж искрится от ярости, как оголённый провод.

А дальше она не успела ничего сказать, потому что Мартин сгрёб ее в охапку и начал целовать. У следователя открылся рот, Иван Демидович поднял стакан с водкой, будто чокаясь с невидимым собутыльником, и выпил со словами: «За молодых!» Ольга вскрикнула, словно от удара, и выбежала из комнаты, Светлана, сначала оторопевшая от этой сцены, поспешила за Ольгой. И вовремя. Потому что в комнату ввалился Карл Штольберг и, мгновенно потеряв весь свой аристократизм, отшвырнул Яну в сторону и набросился на Мартина с кулаками.

— Не трогай ее! Не смей! Чего же ты прилип как банный лист?! Убью!