Брадобрей для Старика Хоттабыча

И вот тут уже всем стало не до смеха, потому что мужчины сошлись не на жизнь, а насмерть. Яна закричала, следователь и старый актёр кинулись их разнимать, но у них ничего не получалось. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы Пётр Иванович не достал пистолет и не приставил его к спине Карла.

— Стоять на месте, ваше сиятельство! — Он выругался. — Я не посмотрю, что господин Штольберг иностранный гражданин. А ты, дружок, совсем ополоумел? Не ожидал от тебя. Первый — зачинщик! Устроили тут чёрт знает что! Держите себя в руках, господа. Забыли, где находитесь? Хотите драться, деритесь, только не здесь. Да хоть поубивайте друг друга, мне всё равно! Сейчас вызову психиатров, в больнице с вами быстро разберутся. Вы же больные на всю голову!

Драчуны стояли, тяжело дыша, нос Карла был разбит, рубашка залита кровью. Под глазом у Мартина наливался кровью фингал.

— Молодцы! — похвалил их Иван Демидович и устало рухнул на стул. — Я тоже дрался за женщин в молодости. — Любил я одну! Ох, любил! — Иван Демидович перевёл взгляд с разбитого лица Мартина на разбитый аристократический нос Карла и с печалью в голове добавил: — Но однажды дама моего сердца объявила, что полюбила другого, и я… я отпустил ее! Я хотел, чтобы она была счастлива, чтобы ее глаза не знали слёз. Жизнь моя так и не сложилась, я одинок, как парусник в бурном житейском море… — Старый артист вытащил из кармана бумажную салфетку и громко высморкался. — Вспомню, слеза прошибает…

— Видимо, я не настолько благороден, как вы, и у нас ребёнок, — ответил Карл.

— Это аргумент! — печально улыбнулся Иван Демидович. — Особенно если знать, каким образом этот ребёнок появился.

— Ты, старый идиот, я тогда тоже был жертвой! Я не насиловал ее! — попёр на него Карл.

— Побольше уважения, тебе человек в отцы годится! — снова выдвинулся Мартин.

— Нет, не годится! Мой отец — князь, а этот — клоун!

— Молчать всем! Все на выход! Цирк-шапито! — приказал Пётр Иванович.

Все толпой вывалились на улицу. У дверей в отделение стояла Ольга и нервно курила тонкую сигарету. Увидев эту группу бандуристов, она нервно затушила ее и бросила в урну.

Мартин, Яна и Иван Демидович остановились на ступеньках. Карл отошёл в сторонку и вытащил телефон. Редкие прохожие с удивлением смотрели на истерзанных людей. Возможно, кто-то подумал, что их пытали и наконец выпустили из застенков. Ничего святого нет у оборотней в погонах, избивают и стариков, и женщин.

Мартин нарушил молчание. Он попытался взять Яну за руку. Но она ее отдёрнула.

— Яна…

— Не надо. Никогда, слышишь, никогда не делай так, как ты сделал.

— Я соскучился и не сдержался. Я не хотел тебя подставить, не знал, что Карл появится, как чёрт из табакерки. — Мартин кинул взгляд на Карла, который что-то кому-то нервно говорил по телефону. — Ты же знаешь, что ты в любое время дня и ночи можешь…

— Не надо, Мартин, вот этого и не надо, — вздохнула Цветкова. — Тебя ждут.

— Тебя тоже.

Подъехал лимузин Карла, он открыл заднюю дверцу и громко позвал:

— Яна!

— Мне пора… Иван Демидович, давай с нами.

— Нет уж, я с этим… не поеду, — тут же отозвался заслуженный артист.

— Нам же в один отель. Я обещаю, что завтра же поговорю с Наумом Тихоновичем. Я ему всё объясню.

— Яна! — повысил голос Карл.

— Чего он орёт тебе, как собаке? — Мартин буравил соперника тяжёлым взглядом.

— Иди, — подтолкнул ее Иван Демидович. — Я сам доберусь, не волнуйся.

— Я подвезу его, — пообещал Мартин.

Яна знала: если он что-то обещал, то обязательно сделает, можно не волноваться.

Вальяжной походкой к ним подошла Ольга.

— Поедем домой, прохладно, — сказала она, пристально гипнотизируя Мартина взглядом.

— Где Светлана? — спросил он, на этот раз не отреагировав на слово «домой».

— Не знаю, ушла куда-то, — пожала плечиком прима-балерина.

— А вы вместе живете? — полюбопытствовала Яна.

— А это не важно, если Мартин захочет, то и вместе, я для него всё сделаю, — ответила Федосеенко.

— Прекрати, не будь такой пошлой, тебе это не идёт, — одёрнул ее Мартин.

— Давно ли ты такой целомудренный стал? На своей яхте ты по-другому себя вёл. — Она провела пальцем по его груди.

— Яна, мне увести тебя силой? — Карл шагнул в сторону Яны.

— Только попробуй, — напрягся Мартин.

— Яна, иди, доведёшь ведь опять до греха, — шепнул Иван Демидович ей на ухо.

— Ладно, иду, — ответила Яна и посмотрела на Мартина. — Ты тоже иди… голенький, замёрзнешь… Вот, возьми, чем богаты, — она сунула ему в руку прихваченную рванину — подарок интеллигентной бомжихи Татьяны Павловны. — Надень, а то простудишься. Думаю, что на ней вши, поэтому не прижимай к себе свою змеючку балетную, она потом замучается голову керосином мыть, — хихикнула Яна и, не оглядываясь, пошла к лимузину.

— Наконец-то! А то запах от тебя такой!.. — прокричала ей вслед Ольга в бешенстве.

— Запах-то можно отмыть, а вот любить себя не заставишь, — философски изрёк Иван Демидович.

— Заткнитесь! — взвизгнула Федосеенко.

Машина Карла скрылась за поворотом.

Ольга обратилась к Мартину: