Брак по любви

Джо снова взглянул на Шандора и пожал плечами. Шандор подавил желание объяснить подробнее, уговорить. Навязать. Работа должна быть сделана сообща или никак. Вот в чем разница – важнейшая разница – между его работой и работой Роберта. Между психотерапией и психиатрией.

– По крайней мере, ей было не все равно, – сказал Джо наконец.

– Да.

– В отличие от моего отца. Нил… – Муха трижды ударилась об оконное стекло: бззз-бззз-бззз – три маленьких электрошока. – Ему было плевать. Он притаскивал своих подружек, когда должен был присматривать за мной. Не мог провести без них ни одни треклятые выходные… По мере того как я взрослел, они становились все моложе и моложе. Когда мне стукнуло пятнадцать, я уже думал: «Черт возьми, следующая будет в школьной форме». А потом он свалил на север. – Джо снова отвел взгляд, жуя губу.

– Он вас бросил. Во второй раз.

Такова легкодоступная правда. Отец ушел. Более болезненную правду сложно признать и еще сложнее принять.

– Я всегда думал: «Я никогда не стану таким, как он. Я влюблюсь, остепенюсь. Женюсь. Заведу детей»… – В глазах Джо стояли слезы. – «Буду верным». – Джо рассмеялся. – «Стану хорошим отцом».

Коробка салфеток была пуста. Шандор подошел к столу орехового дерева и принялся выдвигать ящики. Салфеток не оказалось и там.

Джо вытер лицо рукавом и шмыгнул носом.

– О боже, – сказал он. – Простите. Что-то я совсем утонул в жалости к себе.

– Обычно у меня есть салфетки.

Сколько салфеток раздал на протяжении своей карьеры Роберт? Вполне возможно, что ни одной.

Шандор вернулся к своему стулу. Когда он садился, у него хрустнуло колено.

– О боже, – повторил Джо. Муха зажужжала, и он дернулся как ужаленный. – Это сводит меня с ума.

– Это очень тяжело. Но мы не обретем свободу, пока не научимся ясно видеть свое прошлое. И процесс может оказаться весьма болезненным.

– Я про муху! Муха сводит меня с ума. – Джо вскочил, подбежал к окну и начал сражаться с оконным замком.

– Ключ в маленьком зеленом горшке на подоконнике.

– Улетела. – Джо бережно закрыл окно, положил ключ обратно в горшок и вернулся на диван. – Даже если это правда, – сказал он, – что это значит? – Его веки покраснели, но глаза оставались сухими. Уплощенный аффект, как сказал бы психолог, а проще – слабость эмоциональных реакций. У него не осталось сил спорить.

– Не все жертвы скрытого инцеста становятся сексоголиками, и не все сексоголики состояли в дисфункциональных отношениях с кем-то из родителей. Но сексуальная зависимость довольно распространена среди тех, кто состоял в подобных отношениях. Аддикция – это попытка сепарации и самоопределения. Примерно понимаете?

Мальчик пожал плечами. Затем кивнул.

– Сможете рассказать, что вы сейчас испытываете?

– Сомневаюсь.

– Ладно. Не торопитесь.

Наконец, монотонным голосом:

– Почему это важно? Разве это имеет отношение к делу?

– Где вы этого набрались? – Шандор сделал паузу. – Кто внушил вам, что ваши чувства не важны?

– Она меня любит. Да, возможно, она бывает деспотичной… чересчур заботливой, но это не ее вина.

– Вопрос вины здесь не стоит. Почти все родители стараются для своих детей, как могут. И иногда их старания приносят вред. Мы не ищем виноватых, а лишь стараемся понять. – Нет ничего вреднее, чем это искаженное представление – превратное мнение, что чрезмерная материнская опека спасла его от гораздо более горькой участи. Каждая порка является негативным событием для ребенка. Но порка для твоего же блага травмирует на всю жизнь.

– Иногда… – сказал Джо, – я чувствую… иногда я чувствую…

– Вы чувствуете?..

Но мальчик был не в состоянии ответить. Шандор подождал еще минуту.

– Насколько ваша мать уважает ваши личные границы? Как бы вы описали проживание с ней в одном доме?

– Не знаю. Отлично. Дом большой.

– Она уважает вашу личную жизнь?

– Конечно. Она за мной не шпионит. Не взламывает мой телефон.

– Она не входит к вам в спальню без стука?

– Ну да, входит.

– Она бы не стала заходить, если бы знала, что вы в туалете?

– Это ведь ее дом.

– То есть?

– Она делает, что хочет.

– А если вы моетесь в душе?..

Мальчик провел руками по лицу. Его широкие плечи поднялись до ушей.

– Да.

– Вы полагаете, что она уважает ваши личные границы?

– Гарри не уважает границы. Она их нарушает. В этом она вся. Такой уж она человек.

– Ясно. А какой человек вы? Вас определяет работа?

– Нет, – с надломом ответил Джо. – Я не знаю.

К счастью, это последний сеанс на сегодня. Шандор устал. Разве одному усталому старику под силу удержать на плечах весь мир?

– Ну а как ваши успехи? Я про самоконтроль. Держите себя в руках?

– К нам подселилась мама Ясмин.

– Вот как? Значит, она живет с…?

– В доме со мной и Гарри. Ясмин тоже большую часть времени проводит у нас.

– И?

– И еще подруга Гарри. Ее зовут Вспышка. В последний раз, когда она у нас гостила, ее арестовали за то, что она приковала себя к статуе в галерее Тейт.

– Я имел в виду, как это сказывается на вашем самоконтроле?

– Я заходил в приложения. Но я не… ничего не было, я не шел до конца, но…

– Значит, эти приложения есть у вас в телефоне? Сколько же их?

– Довольно много.