Брак по любви

Некоторым пациентам Шандор так и не смог помочь. Бенджамин Тейлор, страдавший от навязчивой мастурбации, погиб в результате несчастного случая. Аутоэротическая асфиксия – стремление к маленькой смерти, к забытью, доведенное до логического предела. Ави Ротман, раввин, спавший с членами своей общины, который не увидел другого выхода, кроме как отправиться к своему Создателю, хотя и полагал, что Создатель ему не обрадуется. Некоторые имена Шандору не суждено забыть. Его работа тоже серьезна.

– Это так гадко, – произнес Джо. – Это кажется… непристойным. Понимаете? Я чувствую себя… – Он поморщился.

– Испачканным? Униженным?

– Я чувствую себя оскорбленным. Как будто вы нанесли мне и моей матери худшее оскорбление.

– Так. Давайте-ка поподробнее.

Шандор дал ему выговориться. На прошлой неделе они почти целиком посвятили седьмой сеанс отношениям с матерью. Джо снова заговорил о том, что благодаря матери чувствовал себя особенным. С раннего возраста мальчик стал ее конфидентом. Он был единственным, с кем она могла поговорить о его отце и безуспешных попытках помириться, периодически предпринимавшихся в первые годы после расставания. Сына хвалили за то, чем не удалось стать отцу. Мать и ребенок допоздна засиживались за разговорами. Иногда она плакала и признавалась, что ей одиноко. Это было «привилегией». Остальному миру Гарриет Сэнгстер никогда не показывала свою уязвимость. Он обнимал ее, когда она засыпала на диване после бутылки вина. Он накрывал ее пледом, а потом сам укладывался спать.

Предыдущие несколько девушек, которых Джо приводил домой, матери не нравились. Она указывала на их недостатки, и поначалу Джо возражал, но вскоре убеждался в ее правоте. «Возможно, ваша мать не чувствует угрозы со стороны Ясмин», – предположил Шандор. Джо рассмеялся. «Гарри ни от кого не чувствует угрозы», – ответил он.

С каждым сеансом догадка Шандора все больше подтверждалась. Более характерного случая скрытого инцеста он еще не встречал. Он объяснил Джо, что под этим термином подразумеваются отношения между родителем и ребенком, в которых родитель превращает ребенка в суррогатного партнера, но не совращает его. Большинство жертв эмоционального инцеста, продолжал он под полным ужаса взглядом Джо, не осознают эту динамику. Их страдания остаются непризнанными, поскольку над ними не совершалось физическое насилие. Если жертвы сексуального инцеста чувствуют, что над ними надругались, то жертвы психологического инцеста чувствуют себя польщенными. Особенными. Однако психологически насильственные отношения с родителем представляют собой пагубную, смертоносную ловушку. Джо закрыл уши ладонями, но Шандор знал, что тот его слышит. Соблазнение происходит подспудно. Чувство поруганности огромно, но тщательно вытеснено. А под маской привилегий прячутся чувство вины, стыд и ярость.

– Вот, значит, как обстоит дело. – Джо выпил стакан до дна, опрокинув в себя воду, словно надеялся затушить какой-то внутренний пожар, и вытер губы. – Это мерзко. Извините, но это мерзко.

Разумеется, объяснения не дошли. В первый раз так чаще всего и бывает. Пациент слышит только слово «инцест». Остальное превращается в белый шум.

– Мне важно подчеркнуть, – сказал Шандор, – что в большинстве случаев – и, насколько я понимаю, в том числе в вашем, – родитель действует исключительно из лучших побуждений в отношении своего ребенка.

– Это грязное слово, – сказал Джо, словно Шандор его обозвал.

– Да, – согласился Шандор, – слово действительно очень тревожащее. И его употребление в данном контексте указывает на серьезные, далеко идущие последствия детско-родительских отношений. При этом оно не подразумевает недопустимого полового поведения. Ни родитель, ни ребенок не испытывают друг к другу сознательного сексуального влечения. – На данном этапе ни к чему указывать, что, несмотря на все вышесказанное, отношения могут быть чувственными и греховными. – Определяющим критерием выступает то, что отношения между родителем и ребенком, пусть и непреднамеренно, служат потребностям родителя, а не ребенка.

– Она с меня пылинки сдувала, – покачал головой Джо.

– Судя по тому, что вы мне рассказали, она на вас полагалась. Опиралась на вас.

– Ну и что? Это не преступление.

– В здоровых детско-родительских отношениях родительская любовь освобождает, питает, стимулирует. Когда родитель, движимый одиночеством, душевной пустотой или проблемами в браке, превращает ребенка в суррогатного партнера, его любовь угнетает и подавляет. Душит… – Шандор сделал паузу, отметив изменившийся ритм дыхания пациента. – Любопытно, какой из этих двух паттернов звучит для вас более знакомо.

Пациент держится за сказку о своей привилегированной жизни. Но в действительности он пережил большое несчастье – его лишили детства.

Джо сидел, уставившись на стол ар-деко. На окне зажужжала муха, и он повернулся посмотреть. Шандор ждал. Настал переломный момент в их работе. Пациент увяз в зыбучих песках иллюзий и самобичевания, и задача Шандора – помочь ему выбраться. Однако пациент должен сам этого захотеть.