Брак по-сицилийски

Робин не собиралась посвящать Чезаре в сложности объяснений с отцом, не собиралась она и упрощать и облегчать отношения с ним.

Они встретились в ресторане «Грегори», как и условились в коротком телефонном разговоре.

— Вы хорошо спали этой ночью? — спросил Чезаре, заказав шампанское и еду.

— Очень хорошо, спасибо, а вы?

Рискованный вопрос, подумал Чезаре. По темным кругам под глазами, по морщинам возле носа и губ любой бы заметил, что он не спал. Всю ночь. Ходил до утра по своему номеру, потом, когда открылся гимнастический зал, пошел туда, чтобы сбросить напряжение, возникшее от крушения сексуальных ожиданий.

Робин, напротив, выглядела свежей, отдохнувшей и оживленной. Сиреневое платье гармонировало с цветом ее глаз, волосы свободно лежали на плечах, слегка подкрашенные губы выглядели призывно.

Так удивительно призывно, что Чезаре хотелось стащить все со стола, уложить Робин на этой поверхности и утонуть в ней!

— Не играйте со мной, Робин. У меня нет настроения, — мрачно и холодно сказал Чезаре.

— О боже, сексуальные неудачи не улучшают ваши манеры, — живо заметила девушка и, повернувшись к официанту, очаровательно улыбнулась ему.

Официант наливал Чезаре вино для пробы. Глотнув из бокала, Чезаре холодно сказал:

— Отдает пробкой. Принесите мне шестьдесят третье. И на сей раз правильной температуры.

— Да, сэр. Конечно, сэр, — официант, забрав бутылку и оба бокала, торопливо ушел.

— Это было довольно грубо, — мягко сказала Робин, когда они остались вдвоем.

Его глаза мрачно блеснули.

— Мы же выяснили, я не слишком воспитан.

Робин не помнила, чтобы они что-то подобное выясняли. Но с официантом он обошелся незаслуженно плохо.

— Я оставлю ему хорошие чаевые, если вам будет от этого легче.

— Дело не во мне. Вы были грубы не со мной, — ответила она, понимая, что он теряет контроль над собой.

— Возможно, я погорячился насчет того вина, которое вы принесли в первый раз, — спокойно сказал Чезаре вернувшемуся официанту.

Он понимал — с шампанским все было в порядке. Он отомстил официанту за то, что Робин ему тепло улыбнулась.

Ее улыбки, как и все, что ее касается, принадлежат ему!

Чезаре никогда не был собственником в отношениях со своими прежними любовницами. Эти отношения никогда не длились больше одного или двух месяцев. Как только он ощущал со стороны женщины некоторую серьезность намерений, он разрывал отношения.

Возможно, чувство собственности появилось оттого, что Робин должна стать его женой, а это исключительная ситуация, уверял он себя.

— Не так уж и трудно, правда? — спросила Робин, когда официант отошел.

— Я не потому извинился, что вы хотели этого. Просто я был невежлив и понял это.

Да, он не был вежлив, признала Робин. Но мало кто решился бы сказать ему то, что сказала она.

Принесли заказ, и они приступили к еде. Робин видела — большинство женщин в ресторане с восторгом смотрят на Чезаре и с завистью на нее. Чезаре выглядел очень эффектно.

— Чезаре, а наш брак, который вы предлагаете, будет отношениями только между нами или мне придется терпеть десяток ваших любовниц? — она вопросительно смотрела на него.

— А вас это взволновало бы?

— Никому не нравится, когда из него делают дурака. Я просто решила, нам лучше заранее обсудить… некоторые условия.

Чезаре мрачно задумался. Если у него будут отношения на стороне, то Робин решит, что она вольна тоже завести одного или нескольких любовников. Но он никогда не делил ни с кем любовниц, тем более, не станет делить жену.

— Никаких любовниц, Робин, — пообещал он. — Не понимаю, зачем мне это, если дома меня будет ждать желанная жена. Не думаете ли вы, что нам лучше заняться едой сейчас, чтобы не страдать несварением? Думаю, вчера мы оба этим страдали.

— Я уже сказала вам — я прекрасно спала этой ночью.

Чезаре несколько долгих секунд пристально смотрел на Робин. Она казалась спокойной и не отводила глаз.

— Я должен предупредить вас. Мне очень хочется заняться любовью с вами прямо на этом столе! — прорычал Чезаре сквозь зубы.

Ее глаза несколько секунд оставались прикрытыми ресницами, словно олень, замерший в ярком свете фар. Их сексуальное влечение было так сильно, что его можно потрогать руками.

— Хорошо, вижу, мы понимаем друг друга. Может, нам все же поесть? Как вы считаете? — добавил он, уже зная, как она воспринимает все, что ей кажется похожим на приказ.

Рука Робин дрожала, когда, взяв вилку, она отломила кусочек семги. Она не замечала тончайшего вкуса любимого блюда, потому что сексуальное напряжение вновь пронзило все ее тело.

Никогда ни один мужчина не значил для нее так много, как Чезаре.

Что же это?

Может, она одна из тех женщин, которые страдают от сексуального голода после распада брака? Особенно теперь, когда она узнала, какой сказочный любовник Чезаре…

— Я говорила с папой сегодня утром, — рискнула сказать она, когда они наконец покончили с первым блюдом.

— И что вы сказали?

— Я сказала, что вы меня изнасиловали вчера, и теперь я должнавыйти за вас замуж. Как вы думаете, что я сказала?