Брак по-тиквийски 7. Последняя война (СИ)

И посмотрел на Терезу. Она кивнула. Новая пентаграмма. К сожалению, использовать их повторно удается крайне редко: зохены раздалбывают их прямо-таки с остервенением.

– Заканчивайте трапезу, и Вазор перенесет вас восвояси, – распорядилась старуха и исчезла в доме.

Вместе с ней импровизированный дастархан покинули и остальные шайхи. Только Вазор, прибрав белые волосы заколкой, чтобы не лезли в пиалу, потягивала остывший чай.

Посетив туалет, Тереза запуталась в направлениях. Вышла не на берег озера, к своим, а во внутренний садик. Хотела вернуться и поискать правильный выход, но увидела черноволосую. Шайхэ Зайгэ, вспомнила она, как та представилась. Женщина сидела на подвешенных к дереву качелях и что-то напевала, гладя себя по животу и слегка раскачиваясь одной ногой, не отрываемой от земли. Это покачивание напомнило Терезе, что зря она поела фрукты. Сглотнув, она отвела глаза и спросила:

– Ты тоже говоришь по-нашему?

И немедленно ужаснулась: блин, я это произнесла? «По-нашему»! С каких пор тиквийский язык стал для нее своим, а она и не заметила?

Смуглянка обратила на нее внимание.

– Конечно, я могу говорить на твоем языке. Языки – это нетрудно.

Ничего себе! Тереза до сих пор не была уверена, что выучила тиквийский в совершенстве. Столько лет прошло, а нет-нет да и мелькнет в речи коренных жителей незнакомое слово или странный фразеологический оборот. Возможно, и акцент остался, но никто не придает этому значения: согласно общественному мнению, акцент у женщины –норма.

– Извини, если это бестактный вопрос. – Тереза помялась. – Понимаешь, мне тут больше спросить не у кого. А ты наверняка изучила, что можно и что нельзя, прежде чем сюда прибыть. Есть на этой планете какая-нибудь травка, чтобы избавиться от нежелательной беременности?

Зайгэ перестала качаться и посмотрела на нее чуть расширившимися глазами.

– Вопрос и правда бестактный, – подтвердила она. – Нежелательной для кого?

Тереза хмыкнула.

– Разумеется, для меня. Не буду же я за кого-то другого решать.

– Но ты решаешь, – заметила Зайгэ. – За своего мужчину. Ты уверена, что для него беременность тоже нежелательна?

Тереза покраснела. Конечно, ей было стыдно перед Хэнком, недаром не хотела, чтобы он узнал. Он так радовался… Но ведь у ребенка никаких перспектив.

– Это неважно, – сказала она.

– Только это и важно, – возразила шайхианка и встала с качелей. – Ты его ненавидишь? Хочешь убить?

– Кого? – не поняла Тереза.

– Отца этого ребенка.

– Нет! Я его люблю.

– Зачем тогда собираешься убить его кусок? Отгрызть, как зохен.

Тереза передернулась. С этой точки зрения она не смотрела.

– Ранишь его навсегда, – предупредила Зайгэ. – И потеряешь.

Тереза коротко вздохнула. Потеряет, смуглянка права. Хэнк не простит. Либо запьет и сложит голову, не протрезвев, в каком-нибудь бою, либо изобьет ее, забыв про обещания, и конец их отношениям.

– Ну, что? Рассказать тебе про травку? Естественно, я знаю, чего мне не следует класть в салат.

– Не надо, – буркнула Тереза.

– Ну и правильно. – Женщина подошла и неожиданно обняла ее. По телу пробежал холодок. – Я не настолько сильный целитель, как мама, но вылечить токсикоз несложно. – Она чуть улыбнулась и отстранилась. – Всё, иди к нему. И скажи, как его любишь.

Глупый солнечный совет. Но Тереза ему последовала.

Оказалось, только ее и ждали. Едва подошла, шайхэ Вазор взмахнула длинным черным рукавом, и снова Тереза с трудом удержалась на ногах. Перекопанная полоса земли, всего в нескольких локтях – колючка под напряжением. Они у КПП.

– Зохен! – Дежурный выглянул, тараща глаза. – Вы откуда свалились?

– Находясь в карауле, не употребляйте слово «зохен» не по делу, – сделал замечание Хэнк. – Вас могут не так понять.

Хэнк засел за послание координатору. Не личное, конечно. Сперва сообщение пойдет в генштаб, а там уж его передадут – все согласно субординации.

– Уже пора ставить пентаграмму? – спросила Тереза, в глубине души ожидая драматической сцены: а как же ребенок, не ходи, я боюсь за тебя, пусть другие ставят, кого не жалко…

Но он только вздохнул и ответил:

– Пора.

Она оценила. Поцеловала, погладила по бритой макушке.

– Спасибо, Билле. Я знаю, как тебе нелегко. Поберегусь, честное слово. И обязательно вернусь.

– Опять на плоту поплывете, – сказал он и предрек: – Смотри, укачает.

– Меня больше не тошнит. – Не зря она к шайхам напросилась. – И вообще все отлично. – Даже настроение не скачет.

– Возьми кого-нибудь в усиление. – Он все-таки не мог совсем не волноваться. – Вторую тройку.

– Какую? – Она скептически покривилась. – Сам же говорил, лучше Сантора никого нет.

– Возьми похуже. В крайнем случае оставите их зохенам. Да что я… Ты сама все знаешь.

Тереза не была уверена, что сможет так поступить: подкинуть тварям кого-то, чтобы самой уйти. Но, слава богу, и не понадобилось. Вылазка пошла благополучно, никого из людей не потеряли, только один из двух плотов, да еще парню, взятому в усиление, порвали щеку.

Та самая просьба