Брак с летальным исходом

– В таком случае вам следует адресовать свой вопрос той, с кем вы вчера делили постель! – запальчиво выкрикнула я. – И я вас уверяю, это была не я.

Лорд усмехнулся коротко и зло.

– Достаточно, миледи. – Он не дал мне продолжить. – Я не спешил верить слухам, сплетням и господам законникам, наперебой обвиняющим вас во всех грехах. Но, увы, ваше поведение красноречиво доказывает, что я ошибался. Может, вы и не убивали ваших мужей с помощью ментальной магии, но зато суете нос, куда не следует, берете то, что вам не принадлежит, а после изворачиваетесь и пытаетесь скрыть правду за нагромождением лжи. Откровенно бредовой лжи.

– А вы закрываете глаза на все, что происходит в вашем доме! Известно ли вам, как я понимаю, также выпускнику Королевского магического университета, что изготовление и использование дурманных зелий из запрещенного списка карается законом? А уж опаивать ими собственную любовницу попросту низко! Неужели ваше богатство ее недостаточно возбуждает? А коту вы зачем прислали отраву вместо лекарства? Что такого сделало несчастное животное? А бедная обманутая девушка вам чем не угодила, раз вы и ее вчера пытались устранить?

Лорд жестом остановил поток моих слов. Тяжело и как-то устало вздохнув, он проговорил:

– Хватит. Еще одно слово, миледи, и я окончательно уверюсь в том, что вы не здоровы. Не думаю, что вы жаждете снова оказаться под замком.

– Я-то как раз здорова, милорд. А вот у вас, подозреваю, прогрессирующая слепота! Почему вы отказываетесь выслушать меня?

Лорд Кастанелло не ответил. Сжал и разжал кулаки, а затем, развернувшись, быстрым шагом вышел из комнаты, забрав с собой игрушку и кристалл. Хлопнула дверь. Стена содрогнулась от сильного удара.

Ноги меня не держали. Я опустилась на пол и тяжело привалилась к спинке кровати, закрыв лицо руками. Разговор с лордом – как, впрочем, и всегда – выпил из меня все силы. Что за вещь была похищена ночью из спальни милорда? Почему он сразу же направился ко мне? Неужели нельзя было сначала спросить Лоиссу, с которой он провел ночь… хотя после использованного зелья о каких разговорах со служанкой вообще могла идти речь? Вряд ли она помнила хоть что-то из событий прошлой ночи. Но почему я? Откуда у лорда взялась такая уверенность?

Милорд, выпрашивая ласки, потерся лбом о мое колено. Я потянулась погладить его и вдруг вспомнила: письма! Отчего лорд Кастанелло ничего не сказал о записке, что лежала в шкафу рядом с игрушкой? Я еще могла допустить, что клочок бумаги, где было написано о том, что «он не жалеет даже тех, кто его сильно любит», просто не попался лорду на глаза, но большое письмо?

Подскочив, я бросилась к шкафу и перерыла все разворошенные лордом вещи, но так и не обнаружила погрызенного котом листка бумаги. Милорд, принимая, видимо, мои поиски за интересную игру, терся о руку. Никаких попыток сунуть нос в шкаф кот не предпринимал, и это, пожалуй, было странно. До прихода лорда Кастанелло там лежали пропахший дурманом фитиль и записка, все еще хранившая легкий аромат зелья, ранее привлекавшего особое внимание кота.

Я недоуменно покосилась на Милорда. Кот сыто и довольно облизнулся. Внезапная догадка заставила меня обернуться в поисках кошачьей лежанки и – да! – среди смятых тряпок торчали и кончик фитиля, и несколько мелких клочков записки, которую кот за ночь, вероятно, умудрился сожрать целиком.

– Ах ты, пройдоха! – Я притянула к себе Милорда и потрепала по мохнатой холке. – Выходит, это ты спас меня от очередного приступа гнева своего хозяина.

Кот конечно же не ответил. Но, кажется, моя похвала пришлась ему по душе.

* * *

Лорд Кастанелло бушевал. Внизу хлопали двери, слышались негромкие взволнованные голоса – видимо, слуги спешили попрятаться по углам, чтобы не попасть хозяину дома под горячую руку. Я тоже решила пока не выходить из комнаты. Вряд ли после утреннего скандала лорд ждал меня к завтраку.

Во дворе, почти под моим окном, супруг что-то выговаривал братьям Ленс. Слов я не слышала, а открывать створки не решилась, побоявшись привлечь ненужное внимание. Лорд не размахивал руками, не повышал голос. Но, судя по низко опущенным кудрявым головам братьев, его обманчиво спокойная, тихая речь заставляла трепетать куда сильнее, чем брань.

Мимо них, утирая частые слезы подолом передника, пробежала Клара. Остановившись у сторожки, она выпрямилась, сделала несколько глубоких вдохов и, расправив платье, скрылась за дверью. Вскоре туда же направился и сам лорд. Встретившийся ему по пути водитель отшатнулся от хозяина дома прежде, чем тот успел отчитать его за неизвестные провинности.

Лорд и Клара оставались в сторожке достаточно долго. Что творилось за каменными стенами и было ли это связано с ночным происшествием, я не знала, но, когда тяжелая дверь вновь отворилась, я приникла к стеклу, распахнув глаза в немом изумлении.