Бракованные

– Это приятно. У тебя очень мягкие руки, – топорный комплимент слетает с губ быстрее, чем я успеваю придумать что-то более уместное, но я умело исправляю положение на деле: осторожно касаюсь ее запястий и глажу большими пальцами. Щеки Ксении алеют, она мило смущается и улыбается. Все же происходящее ей тоже нравится.

– Боже, надеюсь, утром ты не подумаешь обо мне ничего такого, – бормочет взволнованно, и я чувствую ее обжигающее дыхание на коже. Ксения пахнет кофе и свежим жасмином. Касаюсь ее лица и отвожу выбившиеся из прически локоны. Савельева ластится и прикрывает глаза, касаясь щекой моей руки.

Как можно подумать о ней плохо после всего, что между нами было и что произойдет? Глупости, которые мне еще предстоит развеять.

Пальцы Ксении несильно подрагивают, когда она щелкает застежку ремня и со свистом, окончательно срывающим все стоп-краны, тянет его из брюк.

* * *

Просыпаюсь от неизвестной мелодии, звенящей где-то совсем рядом. Голова гудит, я не выспался и провел бы еще столько же времени в постели. Шевелюсь, и тело ноет, будто я не в своей кровати спал, а где-то за пределами дома.

Воспоминания неохотно врываются в память: я привез Ксению домой, мы пили кофе, разговаривали, а дальше… Открываю глаза, не веря в произошедшее, но реальность бьет неизвестной обстановкой. Я действительно в квартире у Савельевой. Осматриваюсь, замечая аккуратно развешенный на спинке кресла свитер и ремень, лежащий на сиденье. Не может быть…

Скидываю с себя плед и облегченно выдыхаю: на мне майка и джинсы, и вряд ли я после жаркой ночи их торопливо натягивал. Да и не спал бы один на диване. Значит, мое подсознание разыгралось настолько, что представило Ксению совсем в ином статусе.

Усмехаюсь. Ага, в статусе законной жены, так что, можно сказать, ничего криминального. Савельева – девушка красивая, еще и постоянно рядом, – неудивительно, что мне приснилось, как мы интересно провели время. Только один вопрос по-прежнему остается незакрытым: как мои вещи перекочевали на кресло?

Хотя вопросов на самом деле больше. Как меня угораздило уснуть, почему Ксения не разбудила и не вытолкала за дверь до утра, как я продрых до будильника, причем даже не своего, и какого черта я не испытываю угрызений совести за то, что оккупировал чужой диван? Будильник, кстати, больше не трезвонит, но из-за двери спальни никто не появляется. Значит, Савельева его отключила и продолжает спать. Надеюсь, у нее не будет десяти будильников, чтобы проснуться, иначе я с ума сойду, потому что наши спальни в моей квартире будут по соседству.

Сажусь на диване и тру лицо. В джинсах неприятно давит, поэтому приходится лечь обратно. Она, конечно, знает, как мужчины устроены, но мы, хоть и супруги, так близко пока не знакомы.

И этим утром я впервые всерьез задумываюсь, почему не подкатывал к Савельевой все три года. Даже Самарин вокруг нее вертится без конца, а я смотрю на Ксению через призму профессиональных качеств. Наверное, слишком сильно ценю хороших специалистов, чтобы сексом портить отношения. Но она и как человек вполне приятна, что раньше от меня пряталось. А значит, нужно основательно присмотреться и точно решить, надо ли действовать или не бередить душу Савельевой своими ухаживаниями. Даю себе время до дня рождения ба. Там и Ксения обвыкнется с переездом, и я раньше времени со стояком в штанах маячить перед ней не буду, убеждая в искренности чувств.

Второй будильник выдергивает из раздумий, поднимаю голову, надеясь, что в этот раз все же Савельева наконец появится и мы сможем поговорить. Смотрю на время. Начало девятого. Мы договаривались на десять. Если учесть, что коробки собраны, то Ксении понадобится не так много времени на сборы, а значит, меня ждет еще и третий сигнал.

Но все происходит наоборот. Слышу, как щелкает дверь, и из-за нее показывается сонная помощница. Улыбаюсь – картина умилительная, – но Савельева радости моей ни капли не разделяет: округляет глаза и обхватывает плечи руками, пряча от меня слишком откровенную пижаму с топом и короткими шортами.

– М-Мирослав? – удивляется так, будто не знала, что я у нее ночую. – Извини, я забыла, что ты остался, – тараторит и захлопывает дверь, через две минуты появляясь в пушистом банном халате.

– Доброе утро, – произношу вкрадчиво, проверяя настроение Ксении. Она кивает часто и трет глаза:

– Доброе. Вы вчера тут уснули, я не стала будить. Смысла не было ехать так далеко, чтобы потом возвращаться обратно.

– Разумно, – соглашаюсь. Пока все звучит убедительно и нет ни одного намека на раздевание. – Надеюсь, не доставил хлопот? – намекаю сам, кивая в сторону одежды. То, что секса у нас с Савельевой не было ночью, очевидно. Но выяснить все на берегу не помешает.