Бракованные

Она оставляет нас вдвоем, и только тогда Тёма сдавленно выдыхает. Он взъерошивает пятерней волосы на голове и поднимается, принимаясь расхаживать туда-сюда по небольшому кабинету.

– Жесть, Ксюх, ну ты, конечно, даешь, – растерянно тянет брат, а потом резко поворачивается и шлепает себя ладонью по лбу. Если бы не знала, что он на юрфаке учится, подумала бы, что из актерского сбежал. – Ой, при детях же нельзя. – Виновато смотрит на мой живот. – Он же все слышит! Он же слышит все?

– Пока вроде нет, – пожимаю плечами. Ни капельки ведь не знаю, что там происходит с плодом. Я не слишком-то интересовалась, думая, что прежде чем планировать беременность, надо сначала найти того, с кем ее планировать, а потом уже изучать матчасть. Но у нас с Миром все идет не так: сначала женимся – после влюбляемся, беременеем – и затем узнаем, хотели мы этого или нет.

Я отчего-то совсем не сомневаюсь, что Мирослав хочет детей. Он с таким обожанием на племянников всегда смотрит, что никому и в голову не придет мысль, что он может отказаться от собственного ребенка. Даже если у нас с ним не сложится, будем учиться воспитывать малыша как партнеры. Надо только набраться смелости ему сказать.

– А Мирославу сказала уже?

– Нет, Тём, – смеюсь, наблюдая за суетой, совершенно не свойственной Артему. Он ведь знает, что я была в отключке и даже при желании никому рассказать не могла, но, видимо, в стрессовых ситуациях мозг его работать отказывается.

– Так надо рассказать! – возмущается, а я только и могу, что глупо хихикать и кивать. Обязательно сделаю это сегодня вечером. – А-а-а, – тянет изумленно и приседает передо мной на корточки, – или это не его ребенок? – Он сжимает своей лапищей мое бедро в ободряющем жесте и кивает каким-то своим мыслям, которые в его голове вертятся. – Фигня вопрос, Ксюх, воспитаем. Я помогу.

У меня от его решимости голова кружится. Не могу поверить, что мой младший брат может быть таким серьезным и… взрослым. По глазам вижу, что не шутит, уверен в своих словах на двести процентов. И я больше не могу держать в себе эмоции, которых в один миг становится слишком много. Всхлипываю, слезы по щекам катятся бесконечным потоком, и я наклоняюсь и обнимаю Тёму, крепко-крепко к нему прижимаясь.

– Спасибо, мелкий, – вспоминаю детское прозвище, которым всегда дразнилась. Артем усмехается и гладит меня по волосам, успокаивая как маленькую. И кто тут после такого еще и мелкий, конечно. Но Тёма великодушно молчит и не язвит, позволяя мне сполна прочувствовать момент, за которым последует новый виток жизни.

– Может, я хотя бы рядом сяду, Ксю, а то ноги уже затекли, – спустя несколько минут просит он, и я киваю, наконец выпуская его из объятий.

– Тём, – спешу прояснить, а то так и вижу в глазах кучу вопросов и желание уже сейчас затащить меня в «Детский мир» и выбрать все необходимое, – это ребенок Мирослава, и я ему все обязательно расскажу, когда он вернется из командировки. Ты просто первый, кто узнал. – Улыбаюсь и поправляю его волосы. – Кстати, а как ты здесь оказался?

– Я звонил, а трубку врач твоя взяла, сказала, что ты в обморок упала, и спросила, смогу ли я тебя забрать, потому что одну оставлять она тебя не очень хочет. Я и примчал.

– Спасибо, – утыкаюсь лбом в его плечо и стираю последние слезы, – ты самый лучший брат.

– Для тебя что угодно, Ксюх. – Он целует меня в макушку и вздыхает совсем уж облегченно, пока я напитываюсь гордостью. Был готов ребенка моего воспитывать, страха не показал, но теперь расслабился. И я это очень ценю.

Поговорить в следующие пятнадцать минут нам не удается. К нам возвращается Олеся Павловна. Она рассказывает мне о том, что стоит скорректировать режим дня (да, я имела грешок пожаловаться ей на босса-тирана), рекомендует приложение для отслеживания беременности, в котором как раз таки показываются развитие плода и происходящие с ним изменения, а еще назначает стандартные для беременных витамины и показывает снимок, точнее, едва различимую точку на нем. Выглядит как фасолинка, что я и озвучиваю, а гинеколог меня поправляет, утверждая, что сейчас это скорее кунжутная семечка, но совсем скоро действительно дорастет до фасолинки.

Мы недолго разговариваем, она назначает дату нашей следующей встречи и просит звонить в случае переноса, снова припоминая строгого босса, и мы с Артемом улыбаемся уже вдвоем.

За обедом Тёма заваливает меня сотней вопросов на тему беременности, будто я сама знаю, что со мной происходит. Чувствую себя хорошо, даже как обычно, но этого брату мало, он считает, что меня все время теперь нужно держать за руку, чтобы я не поскользнулась и не упала, а еще отвергает все мои попытки уехать домой на такси, добавляя себе еще час катаний по городу, и обещает составить рацион питания. О том, что план питания лосей-хоккеистов мне не подойдет, тактично молчу, потому что забота Артема греет.