Браслет-2

— Так-так! Сильно удобно! — сиял Помогай. — Моя любит мой семья! И такая нет тяжесть! Такая таскай — радость! — проникновенно произнёс он.

— Н-да… — протянула Настя завистливо. — Вот это джентльмен! Вот это рыцарь! Всю жизнь носит на руках свою возлюбленную! Не то, что некоторые! А тут сидишь, ждёшь, пока появится…

— Настя понимай не так, — возразил Помогай.

— Как же не так? — удивилась та.

— «Всю жизнь» не так. Моя носит мой самка, как ждёт… как?… Ребёнка? Ребёнка живой — самка ходи сама.

— Ну и то! Хотя бы так! — не сдавалась Настя. — Тоже красиво!

— Сильно красиво! — согласился «рыцарь». И поинтересовался: — Твоя тоже носит яйцо?

Настя порозовела и рассмеялась:

— Мы яйца не носим! У нас не так.

Помогай аж поперхнулся:

— Как «не так»? А ребёнки? Ваша ребёнки не бывай?

Настя ещё больше смутилась:

— Почему «не бывай»? Очень даже бывай. Только дети у нас рождаются сразу живыми, без яйца.

Теперь пришла очередь Помогая удивляться:

— Такой удобно?! — он указал на её живот. — Там дети живой?!

— Ну не мёртвый же! — раскраснелась Настя. Щёки у неё стали пунцовыми, и она нахмурилась. — У твоей подруги, хоть и в яйце, но ведь тоже живой?

— Правильно, — кивнул Помогай и как-то вдруг почувствовал, что переступил дозволенную приличиями грань: — Твоя обидел на мой?

Настя мельком взглянула на меня, как бы призывая на помощь, и тихо сказала:

— Да нет…

Помогай изумился:

— Как такая бывай?! «Да» вместе «нет»?

Я усмехнулся, невольно подстраиваясь под его манеру речи:

— Вот такая наша русский язык! Как хошь, так и понимай!

— Моя удивляйся! — вскричал Помогай и брякнулся на колени перед Настей: — Твоя моя извиняй! Моя плохо понимай ваша закон. Скажи, какая надо говори?

От неожиданности Настя оторопела и, преодолевая брезгливость, взяла его за руку и стала тянуть кверху:

— Это совсем лишнее! Не надо передо мной падать на колени по каждому пустяку! — И она беспомощно посмотрела на меня: — Скажи ты ему!

Но тот вскочил сам, отбежал к окну и с горечью произнёс:

— Теперя и твоя моя прогоняй. Моя не понимай, какая места на меня плохой?

И он, прислонившись к стенке спиной, сполз на пол.

— С чего ты взял, что тебя прогоняют? — удивился я.

Он поднял на меня свои погрустневшие глаза и тихо сказал:

— Моя взял слова от Настя…

— А… что такого оскорбительного она сказала?

Настя тоже удивилась:

— Ты ничего не путаешь?

Тот вообще схватился за голову:

— Моя стала совсем страшный от ваша язык! Твой сказала на моя: «Это совсем лишнее!» Значит, моя надо выбрасывай! А теперя сказал: «Путаешь». Это какая понимай? Моя такой знаешь нет!

Настя от души расхохоталась:

— Вот дурачок! Сделал из мухи слона! Ведь я имела в виду, что поступок твой лишний, а не ты! Просто у нас так не делают.

— А какая делают?

— Ну… — замялась та. — Просто разговаривают. А ты тут прямо трагедию устроил!

Тот осоловело посмотрел ей в глаза:

— «Трагедию»? «Строил»? Это какой слово?

Настя вздохнула:

— Знаешь что, мой милый? Давай-ка, я займусь с тобой изучением русского языка. А то мы так и будем воду в ступе толочь. Ты не против? — спросила она у меня.

— Да ради Бога! — хмыкнул я, предвкушая, как она с ним намучается. — Как говорится, баба с возу…

Помогай с интересом прислушивался к незнакомым словам и выражениям, но, похоже, смысл уловил, потому что в его глазах засветилась радость.

— Послушай! — осенило меня. — А зачем тебе знать язык? У тебя ж браслет! Слушай мысли да понимай!

Тот опять стал серьёзным:

— А она поломатая…

Я опешил:

— Как «поломатая»? А как же ты сюда попал?

— Такая поломатая, как не вся, — горестно вздохнул он. — Бей как моя не знай делай поломатая. Теперя она ходи туда, ходи сюда. А думай не работает. И как другой работа не умей.

— Вот скотина! — неожиданно для себя вспылил я. — Он же ему браслет заблокировал! — объяснил я Насте. — Оставил только функцию телепортации! В другом качестве он ему, видите ли, не нужен был. Как, впрочем, и все остальные.

— Бедненький! — посочувствовала Настя, всё больше проникаясь к гостю симпатией. — Как же ты теперь?

— Моя не знай, — опустил голову Помогай. — Надо какая-никакая ремонт делай. А моя не умей. Потому моя на Вовчик пришла.

— А с меня-то какой толк? — удивился я. — Тебе к Танзу надо. Это его команда браслетами занимается. Изготавливают да ремонтируют.

— Танзу моя нельзя, — пригорюнился Помогай. — Моя воевал на Танзу.

— Да глупости это всё! — воскликнул я. — Они — ребята с понятием, знают, что ты не сам против них попёр. Вон меня они вообще из кусочков собрали. Я совсем мёртвый был, Бей меня на атомы распылил. Так они со мной почти двадцать лет воландались. Но ведь сделали же! И браслет мой починили.

— Моя стыдно… — тихо сказал Помогай.

Я почесал в затылке:

— Ты это… погоди. Я сейчас посоветуюсь с браслетом. Может, и не надо тебе никуда…

Оказалось, что проблема не стоила и выеденного яйца.

— Ну-ка, дай мне его сюда, — попросил я браслет у Помогая. — Сейчас мы тебе его настроим.

В глазах Помогая появился ужас.

— Да ты не трусь! — успокоил я его. — Я ж не Бей. Ты что ж, пришёл за помощью, а сам боишься довериться?