Браслет-2

Я только усмехнулся и тоже уселся за стол. Настя тоже пристроилась на краешке стула, в смущении теребя передник.

Зато гость уже не смущался. Он выхватил с тарелки кусок мяса и отправил его в рот. Глаза его блаженно прикрылись, и он стал медленно пережёвывать пищу.

Мы сидели и заворожённо смотрели на него. У нас ещё не было такого гостя. И о чём с ним говорить, мы тоже не имели понятия. Воцарилось неловкое молчание, нарушаемое только мерным похрустыванием челюстей инопланетянина. Кажется, он мясо употреблял вместе с костями. Ну, с такими-то зубами и я бы не пренебрёг!

— А вы к нам откуда прилетели? — наконец нашлась Настя.

Я уже хотел телеграфировать ей, что подобный вопрос гостю будет неприятен в свете того, что он мне рассказывал, но он открыл глаза и, посмотрев на меня, заявил:

— Такая думай не надо. Моя приятно всякая вопрос из Настя.

Она тихонько прыснула в кулак, на что он тоже улыбнулся:

— Моя смешной? Это никакой не страшный. Моя нравится, когда смешной. Моя дома всегда смешнился. Моя был большой… как это?… — обратился он ко мне за подмогой, как к своему заправскому переводчику: — Моя забыл…

— Шутник? — подсказала Настя.

— Так-так! — обрадовался он неожиданной поддержке с её стороны. — Шутник! Мой самка… — тут он на миг запнулся и поправился: — Мой девушка… Мой девушка много живот болел от моя шутник!

— Короче, помирала со смеху, — пояснил я.

— Зачем помирай? — удивился он. — Моя девушка тоже быстро улетай, когда Бей убивай мой планета!

— Убил планету? — ужаснулась Настя.

— Так-так! — вздохнул он печально и тут же оживился: — Мой девушка теперя никак не ходит от моя!

— Не понял, — брови мои поползли вверх. — Она тоже здесь?

— Так-так! — просиял он. — Моя на мой девушка… как это?… Люб-ля? — неуверенно произнёс он, вопросительно оглядывая нас.

— Вы любите её? — догадалась Настя.

— Девушка любите моя тоже! — заверил он.

— Так ты что ж, её там, в кустах, оставил, что ли? — возмутился я.

— Не так, — отрицательно мотнул он головой. — Девушка здеся! На моя!

У меня челюсть отвалилась:

— Где это — «на моя»?

— Вы, наверное, хотите сказать… — начала Настя, не менее поражённая этой новостью, но он перебил её:

— Вот он!

От его тела отделилась вторая фигура, как две капли воды, похожая на него и встала рядом с ним, потупив глаза.

Что называется, полный финиш!

Мы поражённо молчали, выпучив глаза. А Помогай ласково смотрел на свою возлюбленную. Наконец, я обрёл способность говорить:

— А… больше у тебя там никого нет? Бабушка-дедушка? Мама-папа? Ты уж сразу скажи, чтоб мы в курсе были!

Он расцвёл:

— Зачем никого? Ещё здеся!

Я окончательно обалдел! А Настя, внимательно разглядывавшая его подругу, строго спросила:

— Ну и кто же?

— Мой яйцо! — гордо заявил он и погладил подругу по животу. Та чуть-чуть поголубела, всё так же, не поднимая глаз. Видимо, это означало, что она смутилась. Покраснела, по-нашему.

— Так она что? Беременна?! — вскричала Настя.

— Так-так! — ещё больше засветился Помогай. — Она ожидай мой сагис… как это?… Человечинка! Мало-маленький! — показал он расстояние от пола.

— Ждёт ребёнка? — заулыбалась Настя, сразу изменив своё отношение к гостье. — Вовка! Что ж она тогда стоит?! Предложи даме стул!

Честно сказать, я был настолько поражён, что совершенно позабыл обо всех правилах этикета. Пристыженный, я вскочил, чтобы последовать совету Насти, но Помогай протестующе поднял свои зелёные руки:

— Настя не давай беспокойся! Мой девушка такой хорошо! — он коротко свистнул и «девушка», ни секунды не раздумывая, мгновенно слилась с его фигурой.

— Ну как же так? — расстроилась Настя. — Пусть посидит с нами, поговорит. Мы гостям всегда рады. А, может, она тоже кушать хочет?

Помогай растянул рот в улыбке:

— Настя хороший. Добрый. Моя спасибо за такая! А говорить мой самка… эт-та… девушка!.. не можно! Она не понимай ваша язык. А когда на моя — сразу понимай! Такая закон! — и он со значением прищёлкнул языком.

— Короче, — стал переводить я Насте, — когда они слиты воедино, она тоже понимает, о чём идёт речь…

— Да поняла я! — отмахнулась та, как от назойливой мухи, и опять принялась совестить Помогая: — Она ж у тебя, небось, голодная сидит? Дай женщине подкрепиться-то!

Тот на секунду застыл, переваривая новые для себя слова, потом опять обнажил свои зубы:

— «Голодный» — это кушать надо? Моя правильно понимай?

— Понимай-понимай! Правильно понимай! — закивала Настя. — Пусть слезет, поест.

— А мой что такая делает? — и он демонстративно запустил в рот кусок мяса. — Мой давай кушай девушка. Смотри! — И он отправил туда же ещё хороший шмат сочной мякоти. Считай, он в одиночку и умял всю утку. — Мой яйцо тоже кушай! — продолжал он с набитым ртом. — Нравится такая! Настя — вкусный хосяв… эта… хозяйка!

— Так у вас что, и рот один на двоих?! — поразилась Настя, пропуская комплимент мимо ушей.

— Так-так! — закивал Помогай. — Такая сильно удобный! Один кушай на семья!

— Действительно, удобно! — усмехнулся я и пожал плечами: — Но постоянно таскать на себе такую тяжесть — это что, тоже удобно?