Браслет с колокольчиками (СИ)

— Я сотрудник Пенсионного Фонда «Алмаз» Антон Фартунин, — показывая удостоверение, представился гость. — Моя задача — проинформировать граждан о текущих пенсионных реформах. Дело в том, что Государственные Пенсионные Фонды прекращают свою деятельность с первого числа следующего месяца.

— Как прекращают?

Ангелина сомневалась в этих словах. Скорее всего, в любой другой день она просто захлопнула бы дверь перед носом незваного гостя, но сегодня мозг, заточенный на решение чужих проблем и измученный бессонницей, не успев переварить новость, сразу начал операцию спасения:

— Объясните ещё раз…

Антон получал по пятьсот рублей за каждого привлечённого клиента. Он успел приобрести неплохой опыт работы за довольно короткий срок, и поэтому сразу заметил слегка припухшие веки и усталый взгляд девушки. Отягощённых проблемами людей он распознавал сразу и отлично знал подход к ним. «Уставшие клиенты — настоящее золотое дно!» — не раз говаривал он. Предвкушая очередную удачу, он продолжил:

— До тридцать первого числа текущего месяца вы можете перейти из Государственного Пенсионного Фонда в Негосударственный бесплатно, а с первого числа следующего месяца заключение договора будет платным. Став клиентом нашего Пенсионного Фонда, вы не только обезопасите себя, но и получите возможность пользоваться льготами…

Его речь была тихой, глухой и размеренной, поэтому смысл слов вскоре перестал интересовать Ангелину. Она оглядела гостя с головы до ног: высокий, широкоплечий, с тёмными волнистыми волосами. Глаза небольшие, карие, немного раскосые. Взгляд открыт и приветлив, но всё-таки неприятен. Ангелина подумала, что если добавить ему длинные волосы и лёгкую небритость, он станет похожим на её любимого актёра. Его гладкие, ухоженные руки держали уже не удостоверение, а бланк договора и смартфон.

Детали вдруг стали расплываться и меркнуть, хотя сквозь разбитое окно подъезд освещало яркое солнышко. Разум — строгий внутренний цензор в очочках и треугольной профессорской шапочке, мирно задремал на стопке книг. Гость был весьма обаятелен, но говорил так нудно и непонятно, что Ангелине хотелось, чтобы он поскорее ушёл. «Он уйдёт, если я сделаю то, о чём он попросит» — подумала она.

— Принесите, пожалуйста, ваш паспорт и пенсионное страховое свидетельство, — сказал гость.

Ангелина поспешила в комнату и подошла к шкафу с двумя стеклянными дверцами. Она часто теряла паспорт, но теперь он был на месте: в первой ячейке чёрной решётчатой подставки для бумаг. В паспорт было вложено зелёненькое ламинированное СНИЛС. Девушка отодвинула круглую резную шкатулку и взяла документы. Вдруг шкатулка упала и раскрылась, ударившись об пол. Ангелина вздрогнула, стук заставил её придти в себя. На полу лежали мамины жемчужные бусы и два кольца. Из-под круглой крышки со славянскими узорами выглядывал маленький золотой колокольчик. Луч вечернего солнца нежно золотился в нём. Ангелина подняла крышку и увидела старинную семейную реликвию — браслет прабабки: в толстую золотую цепочку вплеталась ещё одна, потоньше, к ней были прикреплены колокольчики и мелкие монеты. Она надела браслет и встряхнула перепачканной красками рукой — послышался тихий, мелодичный звон. Солнечный свет заиграл и вспыхнул в маленькой подковке, выгравированной на одной из монет.

Вдруг взгляд Ангелины упал на стеклянную дверцу шкафа, оставшуюся закрытой. Сквозь своё отражение она увидела полки, уставленные толстыми книгами и пару семейных фотоальбомов, втиснутых между ними. Вдруг она насторожилась и внимательно оглядела себя. Те же черты лица: остренький, чуть крупноватый нос, тонкие губы и густые чёрные брови. Та же живая мимика. Ангелина улыбнулась самой себе, повела бровью, нахмурилась. Те же глаза: большие, тёмно-карие, только взгляд не совсем её — слишком кокетливый, завораживающий и слегка плутоватый. Тёплые золотисто-оранжевые блики играли на лице. Что это: вечерние лучи или пламя костра?

За спиной девушки возник сумрачный, затаившийся лес. Толстые стволы тонули во мраке. Тишину нарушал лишь лёгкий шорох листвы и конский топот вдали. Зазвучали лихие гитарные переливы. Женский голос, низкий и полный, как колокол, запел широко и страстно на чужом языке. Она продолжала разглядывать себя. Из тёплого света выткались новые детали: показались пышные оборки на блузке, на шее сверкнуло монисто. Девушка в зеркале подбоченилась и подмигнула ей. Ангелина стояла, раскрыв рот. Сейчас она обернётся и увидит этот лес, только уже живой и настоящий, с ароматом первых цветов, но…

Она обернулась и спугнула видение. За спиной, как и прежде, оказались этюдник с городским пейзажем, тюлевые шторы и компьютерный столик с ноутбуком. Ангелина расправила плечи. Усталость внезапно отпустила её и тяжесть в голове, вызванная бессонной ночью, прошла, уступив место необычайной ясности и лёгкости.

Ей вдруг захотелось пуститься в пляс, играя подолом роскошной юбки, но она была одета в потёртые джинсы и футболку с портретом Киану Ривза. Лёгкой, грациозной походкой она пошла к дверям, обмахиваясь паспортом, словно веером.