Браслеты Скорби

— Чьей? Вакса? Он, конечно, растолстел, но не до такой же степени?

Уэйн улыбнулся, но улыбка померкла, когда Мараси не ответила тем же. Наступил редкостный момент серьезности: Уэйн убрал ноги со стола и, чуть подавшись вперед, подпер рукой голову.

— Не-а, — немного поразмыслив, проговорил он. — Не-а, не беспокоит. Но меня не особо и волнует, смотрят на меня или нет. Иногда жизнь легче, когда не смотрят, смекаешь? Я люблю слушать. — Уэйн внимательно посмотрел на Мараси. — Обиделась из-за того, что он решил, будто ты не справишься с заданием в одиночку?

— Нет. Но… Я ведь с самого начала взялась за изучение права и знаменитых законников, потому что хотела стать тем, кем, по мнению других, стать не могу. Я получила работу в участке и решила, будто чего-то добилась, но позже Арадель признался, что выбрал меня, потому что ему требовался человек, способный подобраться к Ваксиллиуму достаточно близко и следить за ним. Мы оба знаем, что кандра хотели поручить эту миссию ему. Ту встречу со мной только для того и устроили, чтобы попытаться его увлечь. В участке, когда у меня что-то получается, все думают, что это благодаря помощи Ваксиллиума. Иногда кажется, что я всего лишь его… придаток.

— Все совсем не так, Мараси, — возразил Уэйн. — Ты здорово помогаешь. Кроме того, от тебя приятно пахнет, а не кровью и всем прочим.

— Отлично. Только я понятия не имею, о чем ты сейчас говоришь.

— Придатки плохо пахнут. И вообще выглядят неприлично. Я однажды вырезал такой у одного типа, — пояснил Уэйн.

— Уж не про аппендикс ли ты говоришь?

— Конечно. — Он помедлил. — Ну…

— Это не одно и то же.

— Точно. Я думал, ты говоришь метафорически — дескать, человеку этот самый придаток не нужен, и все такое[1].

Мараси со вздохом откинулась на спинку сиденья и потерла ладонями глаза. С чего вдруг она обсуждает подобные вещи, да еще с Уэйном?

— Понимаю. Знаю, что ты чувствуешь, Мара. Вакс… он вроде как подавляет, да?

— Его сложно винить. Он человек действия и, подозреваю, вряд ли осознает, что ведет себя властно. Он решает столько проблем! Ржавь, Уэйн, я изучала его жизнь и восхищалась тем, что он совершил! Я должна чувствовать себя счастливой от того, что ко всему этому причастна. И я чувствую, но…

— Но хочешь принадлежать себе самой, — договорил Уэйн.

— Именно!

— Никто тебя не заставляет оставаться с нами, — заметил Уэйн. — Насколько я припоминаю, Вакс поначалу немало сил потратил, уговаривая тебя не вмешиваться во все дела подряд.

— Знаю, знаю. Просто… ну, на этот раз я ненадолго поверила, что смогу сделать нечто важное самостоятельно. — Мараси тяжело вздохнула. — Знаю, глупо, но все равно досадно. Мы, конечно, справимся, разыщем тот штырь, и кандра… поблагодарят Ваксиллиума.

Уэйн с задумчивым видом кивнул.

— Знавал я одного парня, — сказал он, снова откидываясь на спинку сиденья и забрасывая ноги на стол, — которому как-то раз в голову пришла, как он считал, хорошая идея — взять людей на охоту. Горожан, смекаешь? Тех, которые ни разу не видели животного крупнее разожравшейся крысы? А в Дикоземье у нас водятся львы. Жуткие твари, у которых много зубов и…

— Я знаю, что собой представляет лев, Уэйн.

— Ну да. Так вот, Чип — это его имя — заказал плакаты, но для этого дела одолжил несколько банкнот у своей девушки. И потому она решила, что ей причитается часть той суммы, которую он соберет с людей, пожелавших отправиться в путешествие. Когда поступили первые деньги, они поссорились, и в итоге она пырнула его прямо в кобуру, если понимаешь, о чем я. И вот он такой вываливается на улицу, истекая кровью, а констебли тут как тут и говорят ему: убивать львов нельзя. Есть закон, понимаешь, и они вроде как благородное природное богатство или что-то в этом роде. Как бы там ни было, забрали они Чипа и засунули в тюрягу, где — совершенно случайно — прищемили решеткой его ржавую руку. Здорово изломали пальцы, так что теперь он не может их сгибать.

Принесли выпивку — бутылку виски и стаканчик. Велев официанту все записать на счет Ваксиллиума, Уэйн плеснул себе виски и уселся поудобнее.

— Это все? — спросила Мараси.

— Что? — не понял Уэйн. — Хочешь, чтобы с бедным парнем случилось что-то еще? Да ты садистка, Мараси. Форменная садистка.

— Я не в этом смысле… — Она перевела дух. — Твоя история имеет какое-то отношение к моей ситуации?

— Не совсем. — Глотнув виски, Уэйн вынул из кармана деревянную коробочку и достал из нее шарик жевательной резинки. — Но вот что я тебе скажу: Чипу пришлось ой как несладко. Когда я начинаю думать о том, до чего же печальна моя жизнь, то вспоминаю его и говорю себе: «Ну что ж, Уэйн. По крайней мере, ты не банкрот без члена, который даже высморкаться как следует не может». И мне становится легче.

Уэйн подмигнул Мараси, сунул жвачку в рот и выскользнул из-за стола. Помахал Ме-Лаан, щеголявшей в элегантном кружевном платье и огромной шляпе. Чтобы облачиться в подобный наряд, обычной женщине понадобился бы весьма строгий корсет, но кандра, скорее всего, просто вылепила тело согласно платью. Ужасная несправедливость.