Брат лучшей подруги

– Я влюбилась в него. Он был добрым и милым, говорил правильные слова, чтобы уложить меня в постель. Я заставляла его ждать. Ну, ты понимаешь. Он был у меня первым, и я хотела убедиться в том, что он тот самый, действительно любит меня, а не просто использует. Ха-ха. Какая ирония!

Лицо Себа стало жестче.

– Значит, он лишил тебя девственности?

– Ну да. Мы занимались любовью за три часа до того, как пошли в клуб. Полицейский знал, что наркотики не мои, даже сам мне об этом сказал, но поймали именно меня, поэтому он не мог не арестовать меня. А Джо посмеялся и сказал, что просто хотел уложить в постель мятежную девственницу. Так он меня называл.

Себ выругался. Тихо, но смачно.

– Клянусь, я подправлю ему лицо.

– Для меня все это в прошлом. И он тоже. Правда. – Роуэн выдавила из себя легкую улыбку. – Но это была не лучшая ночь в моей жизни. Голова шла кругом. Мне разбил сердце парень, с которым я переспала, и этот опыт, что очень печально, был вовсе не таким прекрасным, как я себе представляла.

– То есть плохим?

«Все мужчины отвлекаются на секс», – подумала Роуэн.

– Ну, так.

– Ну, так?

– Ни хорошо, ни плохо. Но я не стану обсуждать мой первый сексуальный опыт с тобой, Холлис. Боже! Ты вообще хочешь про это слушать?

– Ладно, продолжай. Значит, ты попала в тюрьму.

– Я провела там день или около того и ужасно испугалась. Потом арестовали еще одну девушку. Не помню за что. Ее мать пришла в тюрьму, и когда узнала, что дочь не могут отпустить, вошла в камеру и находилась рядом до тех пор, пока ту не освободили. Я больше всего на свете хотела, чтобы и моя мать была рядом. Поддерживала меня, любила, обнимала, пока я сижу в углу. Но я знала, она не станет этого делать. Ни за что. И это было обиднее всего. Поэтому, вернувшись, домой, я решила выяснить, насколько далеко мне нужно зайти, чтобы добиться от нее хоть какой-то реакции. Ничего не вышло. Отец кричал, выходил из себя, пытался диктовать правила, мать словно отключилась. И так до тех пор, пока я не сдала выпускные экзамены. Тогда я пришла домой, и у нас с ней состоялся разговор.

– О чем?

Об этом Роуэн не рассказывала никому. Даже Калли.

– О моей жизни, планах. Я сказала, что хочу уехать за границу, мама тут же согласилась. Сказала, это мое первое разумное предложение за много лет.

– Что за…

– Она сказала, что для всех нас (особенно для нее, думаю) будет лучше, если я уеду. В ее словах слышался подтекст. Я ей надоела, ее жизнь станет легче, если я исчезну с глаз долой. Поэтому я собрала вещи, взяла деньги, которые предложила мама (она продала подаренные бабушкой бумаги) и села на первый же самолет.

– Боже, Ро.

Себ едва не лишился сознания. Он провел рукой по лицу. Все знали, что Роуэн с матерью часто сталкивались лбами, а Питер мамин любимчик. Однако никому и в голову не приходило, что отношения между матерью и дочерью настолько испорчены. Ладно, мать Себа не святая, уехала, и это было ужасно, но мать Роуэн находилась рядом. И при этом не шла на эмоциональный контакт! Теперь понятно, почему Роуэн старалась держаться подальше от Кейптауна.

– Мне ужасно жаль, – пробормотал Себ, понимая, что этих слов недостаточно, и сказаны они слишком поздно. Но он не знал, что еще сказать, как выразить всю злобу и грусть, которые испытывал, хотя Роуэн, в отличие от него, нужно было видеть, что ею дорожат, что ей сочувствуют, что ее поддерживают. Ей нужна была привязанность, любовь, признание.

Официантка принесла бургеры, у него в животе забурчало.

– Нужно отвезти тебя домой. Давай отвезу.

Себ почувствовал, как рука Роуэн легла на его руку. Она утешала его, хотя утешать должен был он.

– У тебя сейчас мозг перегреется, Себ. Я теперь в порядке, научилась с этим жить. Джо Кларк и его выходка в прошлом, в буквальном и переносном смысле. Что до моей мамы, она такая, какая есть. А я выросла.

– Но ты все равно хотела бы с ней общаться?

– Очень хотела бы. Поэтому встречусь с ней, извинюсь, если она захочет, и попробую начать сначала.

Он посмотрел ей в лицо. Боже! Да он вполне может влюбиться в эту смелую и красивую женщину с глазами цвета ночи!

Себ помотал головой, чтобы заменить эмоции рациональными мыслями. Нет, он просто сочувствовал ей и жалел, что не додавил, не доискался правды раньше, хотя всегда знал, что за этой историей скрывается нечто большее и Роуэн не так проста.

К тому же она уезжает. Скоро. Он не собирается позволять кому бы то ни было снова похищать его сердце.

Матери. Н-да. У них миллион и два способа испортить ему жизнь.

Роуэн отправила в рот чипс и принялась задумчиво жевать.

– Я очень хочу сходить на антикварный рынок, Себ.

Себ взял нож и вилку, посмотрел на еду и отложил приборы. Есть расхотелось.

– Что? И со мной играешь? – В нем проснулись подозрения, поскольку Роуэн умоляюще посмотрела на него. – Хочешь, чтобы я проникся сочувствием и сделал то, что тебе нужно?

Она рассмеялась:

– Именно это мы, женщины, обычно и делаем. Но ты не попадешься.

– Надоеда.

– Давай попробуем что-нибудь другое. Если ты меня туда сводишь, я позволю тебе снять с меня это платье.