Братья

Один Йоханнес был в сером костюме. Время после полудня ушло у него на то, что бы найти номер в отеле; в «Черном орле» все оказалосьзанаято. Наконец после долгих поисков он раздобыл себе комнату в «Гамбургер-хофе» в нескольких сотнях метров отсюда, с окнами, смотревшими в обнесенный стеною сад и ни какую-то полуразрушенную мастерскую. Здесь было тихо. Йоханнес принял ванну и прошелся по знакомой дороге в школу, пока не стало время отправляться в семейное торжество. На улице было еще светло, а здесь на столе уже горели свечи. Окна закрывали тяжелые гардины.

У Йоханнеса было четверо братьев и сестра, теперь в живых осталиьс только двое: Юлиус, пенсионер, жил в Тюбингене, а Карл еще практиковал как врачв Вольфенбюттеле. Мария умерла. Ее муж Рётгер Гротефенд сидел сейчас рядом с вдовой Теодора — Антонией. Об этом Эрнесте напоминал Ханнелора Зольтау, на которой брат Йоханнеса женился, когда ему было сорок один год, а ей девяднадцать. Вместе они прожили тридцать лет. Дети и внуки братьев и сестры были незнакомы Йоханнесу, их представила ему всезнающая Клер. Большинство мужчин рода Ристенпартов сидели прямо, словно аршин проглотили, и со своими костлявыми фигурами и серьезными вытянутыми лицами выглядели как истинные уроженцы Нижней Саксонии. В юности почти все они много бродяжничали и жен своих, если удавалось, привозили из далеких краев.

Генрих, сложив салфетку, степенно поднялся, и по залу пронесся вздох — не то облегчения, не то озабоченности — трудно сказать. Во всяком случае, этот вздох означал начало ритуала. Итак, старейшина рода поднялся, выпрямился, не спеша одернул пиджак.

— Дорогое семейство,— начал он, слегка откашлявшись,—мы собрались здесь, чтобы вновь увидеть друг друга. Приехали хотя и далеко не все, но тем не менее весьма многие, порой издалека, и за это я благодарен вам. Мы — семейство с давней традицией. И хорошо бы всем нам это осознать. Многие из молодых присутствуют здесь впервые. Гослар — наша резиденция, потому что большинство предков жили здесь, в этом красивом городе. И я рад, что нас даже приветствовала местная газета. —Он помахал газетным листом, надел, надел очки и начал читать:—«Традиционный сбор семейства Ристенпарт. В конце этой недели стенах нашего встречается один из старейших родов Гослар. Он ведет свою историю с времен Тридцатилетней войны, а то, пожалуй, и Реформации. Первое упоминание о нем относится к 1523 году, когда в нашем городе поселился провизор монастыря Нойверк Дитерикус Генрих Йоханна Георга Хирша. Другая ветвь семейства протянулась в Брауншвайг, где породнилась с издателями Фивегом и Вестер-маном, а затем и с издательством Ольденбург. Карл Август Ристенпарт владел многими местными винокуренными заводами…»

— Ну к чему это!— вскричал Карл которого все звали Йовом, потому что он вечно толковал о страшных вещах. Еще мальчишкой Карл пугал братьев и сестер всязкими ужасами. Тридцать лет прожил он с больной женой и каждый год заявлял, что до следующего она не дотянет.

Генрих глубоко вздохнул, выпрямил груд. Эту привычку Йоханнес замечал за ним и раньше.

[1] Крайне правая буржуазийная партия антисемитского и консервативного направления, созданная в 1989 году Либерманом фон Зонненбергом, существовала до 1933 года.