Братья. Джон Фостер Даллес, Аллен Даллес и их тайная мировая война

Родина, на которую Алли вернулся в возрасте двадцати двух лет, обогнув земной шар, сильно изменилась по сравнению с той, которую он покинул четырнадцатью месяцами ранее. Спокойствие Америки было поколеблено известием о войне в Европе, самым страшным из которых стало торпедирование лайнера "Лузитания", унесшее около 1200 жизней, в том числе 128 американцев. Президент Вудро Вильсон, который был любимым профессором Фостера в Принстоне, разошелся во мнениях со своим госсекретарем Уильямом Дженнингсом Брайаном относительно того, как реагировать на нападение Германии на "Лузитанию", и их спор привел к отставке Брайана. На его место Вильсон назначил заместителя Брайана Роберта Лансинга, усатого англофила, который также был любимым "дядей Бертом" Фостера и Алли.

Мальчики росли с дедушкой, который был государственным секретарем, а теперь "дядя Берт" занял этот пост. Это позволяло им иметь более тесные связи с внутренним кругом американской власти, чем любая другая пара младших братьев и сестер в стране.

Фостер уже воспользовался этими связями, чтобы получить работу в компании Sullivan & Cromwell, и строил там прибыльную карьеру. Алли еще не решил, чем он хочет заниматься в жизни. Косвенным образом потопление "Лузитании" натолкнуло его на мысль о шпионаже и тайных операциях. Это привело к тому, что его "дядя Берт" стал государственным секретарем, что дало ему новую прочную связь с самой элитной элитой Вашингтона и первое знакомство с подпольным миром.

Возмущение, вспыхнувшее в США после нападения на "Лузитанию", во многом объяснялось тем, что это был беззащитный пассажирский лайнер, хотя Германия утверждала, что он выполнял секретную миссию по поставке оружия Великобритании в нарушение Закона о нейтралитете США. Это возмущение способствовало принятию американцами решения о вступлении в Первую мировую войну двумя годами позже. Лишь несколько человек знали, что обвинение Германии было действительно верным. Одним из них был государственный секретарь Лансинг.

В Вашингтоне мало кто уделял внимание сбору разведывательной информации о других странах - либо потому, что считали, что Соединенные Штаты в ней не нуждаются, либо потому, что, по выражению предыдущего военного министра Генри Стимсона, "джентльмены не читают почту друг друга". Одним из немногих американских чиновников, поощрявших сбор разведывательной информации, был Джон Уотсон Фостер, который в 1892-93 гг. начал практику назначения военных атташе при американских представительствах и посольствах и направил агентов в европейские города для "изучения военных библиотек, книжных магазинов и списков издателей с целью своевременного оповещения о любых новых или важных публикациях, изобретениях или усовершенствованиях оружия". Для анализа их отчетов он также создал в своем кабинете отдел военной разведки, состоящий из офицера и клерка. Когда через поколение Роберт Лансинг стал государственным секретарем, численность этого отдела увеличилась более чем в два раза - до трех офицеров и двух клерков. Когда на горизонте замаячила война, Лансинг принял решительные меры по его расширению. К 1918 г. в отделе работало более двенадцатисот сотрудников, которые систематически анализировали разведданные, поступавшие от дипломатов, военных, Секретной службы, Министерства юстиции и Почтовой инспекции. Некоторые из этих сотрудников также проводили, по словам Лансинга, "расследования сугубо конфиденциального характера".

Так два любимых родственника Алли, "дедушка Фостер" и "дядя Берт", заложили основу американской разведывательной сети, которой он однажды будет руководить.

Из всего, что сделал Лансинг, чтобы склонить Алли к карьере тайного агента, ничто не оказало большего влияния, чем знакомство с капитаном Алексом Гонтом, обходительным и элегантным британским агентом, работавшим в Вашингтоне во время Первой мировой войны. Два пожилых человека проводили выходные в поместье Лансинга в Хендерсон-Харборе и посещали футбольные матчи в Нью-Йорке. Часто "дядя Берт" брал с собой Алли. В такой тесной компании Гонт откровенно рассказывал о своей работе, которая включала наем детективов Пинкертона для наблюдения за американскими портами и отправку агентов для проникновения в группы, которые он подозревал в антибританских настроениях. Алли была потрясена.

"Он считал Гонта одним из самых интересных людей, которых он когда-либо встречал", - говорится в одном из рассказов. "Он решил, что в один прекрасный день станет таким же оперативником разведки, как и он".

С этой конечной целью в 1916 г. Алли сдал экзамен на дипломатическую службу. Он сдал его, поступил на службу в Государственный департамент и начал десятилетнюю карьеру дипломата.