Братья. Джон Фостер Даллес, Аллен Даллес и их тайная мировая война

Его первым местом службы стала Вена, столица гибнущей Австро-Венгрии. Он имел самый низкий ранг на дипломатической службе: секретарь посольства пятого класса. Через несколько месяцев после приезда он вместе с министром Фредериком Пенфилдом представлял США на похоронах императора Франца Иосифа, который взошел на престол шестьдесят восемь лет назад в результате революции 1848 года. По всей Европе бушевала механизированная война. Когда 30 ноября 1916 г. Алли стоял в траурной одежде в соборе Святого Стефана, он не мог отделаться от ощущения, что эпоха заканчивается и вот-вот наступит новая, полная неизвестных возможностей и ужасов.

Весной 1917 года, когда Соединенные Штаты готовились объявить войну Германии и Австро-Венгрии, Алли был переведен в столицу Швейцарии Берн. Поскольку Швейцария была нейтральной страной, она стала магнитом для изгнанников, агентов и революционеров со всей Европы и других стран. Когда Алли спросил своего нового начальника, в чем будут заключаться его обязанности, ответ прозвучал как подарок с небес - или, возможно, от "дяди Берта".

"Полагаю, что самое лучшее для вас - это взять разведку в свои руки", - сказали ему. "Держите глаза открытыми. Это место кишит шпионами. И пиши мне еженедельный отчет".

Военные годы дали Алли первый шанс окунуться в тот мир, в котором ему предстояло провести большую часть своей жизни. Хотя ему не было и двадцати пяти, он стал настоящим шпионом, проводя дни и ночи в полиглотской карусели сербских, хорватских, черногорских, албанских, украинских, литовских, чешских, болгарских, польских, румынских, венгерских, немецких и русских заговорщиков. Часто, как и другие иностранные агенты, он работал из богато украшенного вестибюля и столовой отеля Bellevue Palace, окруженного элегантностью барокко, которая представляла собой сюрреалистический контраст с адской окопной войной, ведущейся неподалеку. Кроме того, у него была небольшая квартира, где он мог, как он писал Фостеру, "развлекать всех странных персонажей, которых вряд ли можно встретить в отеле или ресторане". Результаты его работы были впечатляющими: поток подробных отчетов о передвижениях немецких войск, планируемых атаках и даже о местонахождении секретного завода, где производились бомбардировщики "Цеппелин".

"Департамент считает эти депеши весьма ценными и полагает, что они свидетельствуют не только о тщательной подготовке, но и об исключительном интеллекте при формулировании выводов", - говорится в благодарственном письме его начальства.

Занимаясь столь впечатляющей работой, Алли находил время и для того, чтобы насладиться Берном, который, в отличие от других европейских столиц, оставался оживленным в годы войны. Он присоединился к веселому кругу эмигрантов, которые проводили дни в теннисе, гольфе и пеших прогулках, а ночи напролет проводили на балах, официальных ужинах и джазовых концертах во дворце Бельвю. По его словам, он также "максимально использовал все возможности для отдыха, в том числе привлекательных молодых дам из скромной местной общины, из семей беженцев, а также из числа швейцарских девушек, которые стекались в посольства для работы секретарями, стенографистками и клерками". Когда теннисные мячи стало трудно найти, он обрадовал своих друзей, договорившись с Фостером через друзей в Государственном департаменте, чтобы тот присылал ему дюжину мячей в дипломатической почте каждую неделю.

В одном из писем домой Алли сообщал, что его жизнь в качестве секретного агента была полна "неупомянутых происшествий" и "инцидентов, представляющих более чем обычный интерес". Спустя годы два из них стали известны.

В пятницу днем Алли готовился к свиданию - по одной из версий, он встречался с "двумя белокурыми и потрясающе красивыми швейцарскими сестрами-близнецами, которые договорились о свидании в выходные в загородной гостинице", - когда ему позвонил русский изгнанник и сказал, что у него срочное сообщение в США, и настоял на их встрече в тот же вечер. Задумавшись о предстоящем уик-энде, Алли отмахнулся от него. Спустя годы он узнал, что звонивший был Лениным, и что причина, по которой Ленин так и не перезвонил, заключалась в том, что на следующий день он сел в пломбированный поезд до Санкт-Петербурга и отправился менять ход истории.

"Здесь был упущен первый шанс - если это действительно был шанс - начать разговор с коммунистическими лидерами", - признавался позднее Алли.

Примерно в это же время британские офицеры сообщили Алли, что молодая чешка, с которой он встречался и которая работала с ним в американском представительстве и имела доступ в его кодовую комнату, передавала информацию австрийским агентам. Они решили, что она должна быть ликвидирована, и он понял это как необходимость контрразведки военного времени. Однажды вечером он пригласил ее на ужин, а затем, вместо того чтобы проводить домой, доставил ее двум британским агентам, которые ждали ее у церкви Найдегг XIV века. Больше о ней никто не слышал.