Братья и сестры Наполеона. Исторические портреты

Пока что времена были опасными, но не безнадежными. Жером, отправивший жену в безопасное место, недооценивал способности брата к восстановлению своих сил, а этим же занимались и его противники, собравшиеся теперь на равнинах Саксонии. Они были многочисленны, и их силы нарастали с каждым днем. Царские армии пришли с барабанным боем из России и Польши, а Пруссия Фридриха Великого, загнанная в неистовый национализм многими годами унижений, начала подминать под себя князьков, чьи земли были переданы Франции. В Италии Мюрат и его жена сговаривались и интриговали с колебавшимся императором Австрии, чья дочь обеспечила Наполеону династию, Англия все еще доминировала на море и осуществляла постоянную блокаду Франции. А во Франции, оставшейся без молодых мужчин, буржуа начали с ностальгией поговаривать об исчезнувших Бурбонах. В Испании же, как обычно, царил беспорядок. Осторожный Веллингтон медленно пробирался через полуостров, а Жозеф, придерживаясь инструкций из Парижа, отказывался отступать из Мадрида на линию Дару. Но далеко не все было потеряно. Канонир, который годами манипулировал королями и принцами, сохранил свои силы, чтобы пугать и поражать своей армией из мальчишек, руководимой людьми вроде Нея, Удино, Мортье и Мармона. Он набрасывался на союзников под Баутценом и Лютценом, столь жестоко избивая их, что на первый взгляд всю работу по его сокрушению пришлось бы начинать сызнова. Имелись, впрочем, и серьезные проблемы в кажущемся восстановлении. Французам отчаянно не хватало кавалерии, и они были лишены возможности преследовать противника после нанесения ему поражения. Остро вставала и проблема возмещения потерь, понесенных в сражениях, утрат, которые союзники могли возмещать день за днем, а Наполеон не мог этого делать, несмотря на свои запросы к истощенной армии в Испании и к гарнизонам в германских городах. Наконец, и это особенно важно, наблюдалось стремление высших офицеров к миру, стремление, выраженное еще до того, как Великая армия совершила свой бросок на Москву, а теперь подчеркивавшееся в циничных замечаниях, подобных словам Ожеро, который в разгар сражения говорил, что отказывается умирать в германском пригороде и спокойно уступил бы свое место.

На протяжении мая 1813 года Великая армия, казалось, была уже в своей обычной форме. Все боевые маршалы находились на полях сражений, включая и Мюрата, вынужденного теперь рисковать всем и зависеть от результатов новой кампании. Во второй раз за двенадцать месяцев ему пришлось оставить Неаполь и прибыть в армию с большой неохотой. У него теперь были новые поводы для недовольства Наполеоном, который опубликовал в газете «Монитор» бюллетень с критикой трусливого бегства Мюрата, бросившего выживших после Москвы солдат, и с выражением горячей похвалы человеку, который тогда занял его место. В январе 1813 года он писал Мюрату: «Не стану говорить тебе, насколько я недоволен твоим поведением, которое диаметрально противоположно твоему долгу. Это, как обычно, произошло из-за твоей слабохарактерности. Ты хороший солдат на поле боя, но за его пределами у тебя нет ни энергии, ни характера. Учти предостережение по поводу этого предательства, которое я отношу на счет страха, и сделай все, что в твоих силах, на моей службе.

Я рассчитываю на тебя… Титул короля вскружил тебе голову, и если ты хочешь держать ее в порядке, веди себя лучше и думай о том, что говоришь».