Братья Хоторны

Брэдфорд нашел ключ первым. Джеймсон повернул назад, в ушах раздавался глухой рев. Он двигался быстро, не думая о том, что может упасть.

Джеймсон ненавидел проигрывать.

Он прошел мимо Кэтрин у входа, но не сказал ей ни слова. Вырвавшись обратно на солнечный свет, Джеймсон задумался, как долго Брэдфорд пробыл в пещере. Несколько минут, это точно. Но сколько именно?

«На сколько он опередил нас?»

Его дядя знал особняк и земли поместья. Он без проблем выбрался из дома, прекрасно знал, где выход к морю.

Расшифровал ли он хотя бы словесную подсказку Рохана или предположил, что ключ находится в одной из пещер? Может, он знал, какую пещеру использовали контрабандисты, и даже играл там с отцом Джеймсона, когда они были детьми.

Нет. Джеймсон не собирался спускаться в эту кроличью нору или в любую другую, если это не поможет выяснить, где, черт возьми, находятся оставшиеся два ключа.

Кэтрин и Брэдфорд здесь. Но где же Зелла?

Что, если она уже нашла один?

Что, если Игра уже закончена?

Нет. Джеймсон запретил себе думать об этом. «Если Рохан подозревал, что виконт с легкостью отыщет ключ в пещере контрабандистов, то вряд ли это ключ от шкатулки с призом.

«Но, возможно, он от шкатулки с моей тайной».

– Джеймсон?

Голос Эйвери вернул его к реальности. Ни Кэтрин, ни Брэдфорд еще не вышли из пещеры. Если только в ней нет другого входа и выхода. Еще одна деталь, которая могла быть известна дяде, потому что он вырос здесь.

– Шансы невелики. – Джеймсон констатировал факт. – Брэдфорд знает это место. Он добрался до ключа первым. И Кэтрин… Я не знаю, кто она такая, но я предполагаю, что она связана с этой семьей чертовски тесно.

Джеймсон готов был поспорить на что угодно, что это не первый визит Кэтрин в Вантидж. Она явно знала Брэдфорда с детства.

С тех пор как мой отец и дяди были детьми. Мысли о Йене сейчас только отвлекали, а Джеймсон твердо уверен: он не мог позволить себе отвлекаться и не мог позволить себе потерять еще один ключ.

– Надо возвращаться, – сказала Эйвери ровным голосом, – есть еще два ключа, и, учитывая, что четверо из пятерых оказались в пещерах первыми, я сомневаюсь, что этот ключ – тот самый.

Ее мысли часто повторяли мысли Джеймсона, и значит, она понимала это так же хорошо, как и он: следующий ключ отыщут они. Иначе не может быть.

* * *

Они вернулись тем же путем, каким пришли. Джеймсон прокручивал в голове все слова Рохана перед началом Игры. Фактотум не просто намекнул, что он предоставил им достаточно информации, чтобы найти ключ, – он предположил, что у них есть все, что им нужно для победы.

«Какими были его точные слова?» – Джеймсон практически слышал, как Старик расспрашивает его. Победы и поражения в играх Хоторнов зависели от внимания к деталям. От этого же зависело, приумножите ли вы состояние или лишитесь всего.

Джеймсон мысленно представил Рохана в точности и воспроизвел сказанное. «Если ты таким образом пытаешься узнать, облегчил ли я вам задачу, то мой ответ – «нет», – говорил он Зелле. – Нет покоя нечестивым, моя дорогая. Но вряд ли это честно не предоставить вам все необходимое для победы».

Джеймсон смотрел под ноги, чтобы не поскользнуться. Эйвери шла впереди него, и он наблюдал, как она поднимается, и мысленно желал увидеть то, что могут упустить другие.

Нет покоя нечестивым…

Но вряд ли это честно…

Рохан не случайно выбрал слово «контрабанда». Не случайно он оставил и книгу. Наверняка и все остальные обороты речи он использовал намеренно.

Вспомни еще раз! Джеймсон продолжал карабкаться вверх по скале. Семьдесят футов над землей. Сто. Права на ошибку нет.

Он мысленно повторил каждое предложение Рохана, начиная с самого начала.

«На территории поместья спрятаны три ключа. В особняке, на землях – искать можно везде. Еще есть три шкатулки. Правила Игры просты. Найдите ключи. Откройте шкатулки. В двух из них лежат тайны. Ваши тайны, кстати».

Джеймсон стал вспоминать дальше. Один фут за другим, сто двадцать футов вверх.

«Итак, в двух шкатулках лежат ваши тайны. В третьей вы найдет кое-что более ценное. Скажете мне, что в третьей шкатулке, и выиграете метку».

Она называлась меткой. Не фишкой. Не жетоном. Меткой. И зачем вообще нужна была метка? Тогда все они уже знали, ради чего играют.

«Поместье и его земли должны остаться в том состоянии, в котором вы их нашли. Перекопаете двор – засыпьте ямы. Сломаете что-то – почините. Переверните каждый камень, но не пытайтесь контрабандой вынести что-либо с собой».

«Переверните каждый камень» – могло ли это относиться к скульптуре? А если нет?

Двести футов вверх.

«Точно так же вы не можете причинить вреда своим товарищам по игре. Они, как и дом и территория, должны оставаться в том состоянии, в котором вы их обнаружите. Насилие любого рода повлечет немедленное исключение из Игры».