Братья Хоторны

Грэйсон мало что знал о Колине Андерсе Райте, кроме того факта, что он и молодой Тоби Хоторн, дядя Грэйсона, познакомились в дорогом реабилитационном центре более двадцати лет назад. Затем Колин и Тоби отправились в поездку, прихватив с собой наркотики и алкоголь, и в итоге все закончилось тремя погибшими на острове Хоторн, включая Колина.

– Колин все время находился под давлением, – сказала Ким. – Шеп слишком категорично настаивал, чтобы он играл в университетской команде. Мне следовало вернуть ребенка, как только они начали ссориться, но что я могла предложить? Я говорила себе, что все будет хорошо, что там есть Акация. А Колин боготворил ее. Он боготворил Шепа, если уж на то пошло, когда они не ссорились.

– Они были семьей, – тихо сказала Саванна.

Ким закрыла глаза.

– Я всегда думала, что Шеп женился на твоей матери из-за денег, но когда он увидел, как она ведет себя с Колином, он влюбился в нее по-настоящему.

Грэйсон почувствовал, что эта фраза задела сестер за живое.

– Квитанции у тебя с собой? – спросила его Саванна резким голосом, намеренно меняя тему.

Грэйсон кивнул и вытащил их из кармана пиджака.

– Незадолго до своего побега, – сказал он тете, – ваш брат довольно регулярно снимал относительно небольшие суммы наличных. Двести семнадцать долларов, пятьсот шесть долларов… Ну вы поняли суть. Ваше имя – вернее, его сокращенная форма – написано на обратной стороне квитанций.

– Время от времени он приносил мне деньги, – призналась Ким, словно защищаясь. – Но не слишком много. Он не доверял мне. – Она, прищурившись, посмотрела на Грэйсона. – Но только круглые суммы. Двести или пятьсот, типа того. Остальное, должно быть, он оставлял себе.

Грэйсон серьезно сомневался, что Шеффилд Грэйсон оставлял семнадцать – или шесть долларов на собственные нужды.

– Он приходил сюда и давал вам деньги, – резюмировала Саванна. – А еще он что-нибудь с собой приносил?

Грэйсон понял, к чему она вела. Если бы Шеффилд Грэйсон что-то скрывал, – например записи о незаконных транзакциях, – дом его сестры, от которой он отдалился, отличное место для тайника.

– Помимо денег? Нет. – Ким покачала головой и отвела глаза.

Джиджи наклонилась к женщине.

– Что вы нам недоговариваете, тетя Ким?

Грэйсон мгновенно понял, что почувствовала эта женщина, когда Джиджи так ее назвала.

– Шеп иногда разговаривал со мной, – хриплым голосом ответила Ким, – потом оставлял деньги на кухонном столе и уходил в комнату Колина, запирался там.

– Что он там делал? – спросила Саванна.

– Не знаю. Просто сидел, наверное. – Ким помолчала. – Однажды я попыталась войти и поговорить с ним. Он накричал на меня, велел убираться. На полу рядом стояла шкатулка.

– Что за шкатулка? – спросил Грэйсон.

– Деревянная. Милая такая вещица. Очень симпатичная. Он оставлял ее здесь, в шкафу Колина, а мне наказал не прикасаться к ней, даже не смотреть на нее, а если я ослушаюсь, то он перестанет приходить сюда и я больше не получу от него ни цента.

Грэйсон и Саванна переглянулись. Нам нужна эта шкатулка.

– Мы можем взглянуть на комнату Колина? – спросил Грэйсон, хотя это был не совсем вопрос.

Ким прищурилась.

– На комнату, – резким тоном повторила она, – или на шкатулку?

Ответила Джиджи.

– Наш отец сбежал, – просто сказала она, – он уехал и никогда не вернется. А сейчас вдруг выясняется, что он совсем не тот человек, каким мы его считали. – Она проглотила ком в горле. – Каким я его считала.

Саванна встретилась с ней глазами и на секунду задержала взгляд на сестре, а потом снова посмотрела на тетю.

– В четырнадцать лет я узнала, что папа изменял маме, что у него где-то есть другой ребенок, – сказала она.

Грэйсон сомневался, что до этого Саванна когда-нибудь произносила эти слова вслух.

– И папа… он вел себя так, словно это ничего не значило. Но все, о чем я могла думать, – Саванна заговорила медленнее, – это о том, что у него есть сын. Баскетбол всегда был нашим общим увлечением, но когда я перешла в среднюю школу, то заметила, что он перестал говорить, что я играю в баскетбол, и начал говорить, что я играю в женской баскетбольной команде. – Голос Саванны звучал ровно, но Грэйсон чувствовал, каких усилий ей это стоило. – Он начал спрашивать меня, почему я веду себя, как пацанка.

Ким нахмурилась.

– По-моему, ты не похожа на пацанку.

Саванна потеребила кончики длинных светлых волос.

– Вот именно. – Она снова вздохнула. – Наш папа любил Колина. Может быть, он любил и нас, но мы не были Колином.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросила Ким.

– Затем, что хочу, чтобы вы поняли, – ответила Саванна. – Наш отец бросил нас, и мы заслуживаем знать почему. У нашей мамы крупные неприятности. Что бы папа ни хранил в этой шкатулке, возможно, это сможет ей помочь?

В этот самый момент Корица присела. Ким тут же бросилась к ней и подхватила собаку.

– На улицу, Корица! На улицу!

Она кинулась к двери. Опустив собаку во дворе, Ким вернулась, но остановилась, не доходя до гостиной.