Братья Худяковы

Поэтому все разбойничьи шайки, конечная цель которых была нажиться от грабежа с наименьшим риском встретить серьезный отпор, оставляли до сих пор хутор Худяковых в покое, грабя и творя зверства кругом.

Худяковы со своей стороны тоже не трогали хунхузов, нередко проходящих мимо их хутора, и, таким образом, между хутором и хунхузами установилось что-то в роде взаимного безмолвного соглашения:

— Мы вас не задеваем и вы нас не трогайте!

Но когда хунхузы вошли в дом, то сразу можно было угадать, что мир кончен: они потребовали выдачи припасов и, главное, оружия!

Несмотря на заявление Устина, что ружья у них отобрали японцы (это широко практиковалось не одними японцами, а и чехами и другими интервентами), хунхузы начали заламывать ему руки назад, требуя выдачи ружей…

В то же время один из хунхузов взял висящие на стене карманные часы, которые принадлежали бывшему на хуторе постороннему лицу.

Хозяин часов, находившийся тут же, запротестовал, указывая, что часы эти — его и что они единственная у него ценная вещь.

— Твоя кто? — спросил хунхуз.

— Я учитель — детей учи-учи, — отвечал хозяин часов.

Хунхуз, не говоря более ни слова, повесил часы учителя обратно на стену.

В этом же доме находился молодой человек Чарльз Бой. Он еще почти ребенком воспитывался у Худяковых, а потом, побывав в разных землях и странах, очутился в Америке, а затем появился в Приморье, приехав с американским консульством во Владивосток в качестве переводчика, и даже переменив свое русское подданство на американское и сделавшись из мальчишки Сеньки Журавлева американским гражданином Чарльзом Боем.

Шаря по всем углам, хунхузы нашли и американский чемодан Чарльза.

В чемодане оказалось много хороших вещей и даже американские доллары!

Конечно, разбойники жадно набросились на эту добычу.

Но Чарльз сказал:

— Нельзя!

— Почему твоя говори «нельзя» — моя все можно! — нагло закричал бандит.

— Я американский гражданин! — твердо сказал молодой человек.

И у Чарльза Боя не взяли ничего, даже деньги!..

В этом выявилась удивительная черта в психологии этих отчаянных головорезов — какие-то свои понятия о различных оттенках во взглядах на собственность даже в самом процессе грабежа: что-то рыцарское по отношению к бедняку учителю и слепое преклонение перед силой американского капитала!..

Оставив Устина, не добившись от него толку, но и не причинив ему вреда, хунхузы, выставив здесь караул, кинулись грабить амбары, где хранились припасы, а затем, обойдя кругом, стали подкрадываться к дому Федора, подползая и подбегая нагнувшись чуть не до земли.

Первая увидела их дочь Федора и сказала:

— Тятя, скорее двери запри — китайцы с ружьями!

Федор живо двери на крюк… а сам с ружьем в руках встал за косяк окна. Хунхузы, найдя двери запертыми, начали бить в них прикладами и стрелять.

Федор из окна ответил им тем же и свалил двоих.

Домашние его в это время спустились в подполье.

Встретив сопротивление, хунхузы начали обстреливать дверь, окна и самый дом. Пули их свободно пронизывали его деревянные стены.

Федор, присевший за какую-то случайную защиту, тоже отстреливался, а в это время пули разбойников так пробили стену над его головой, что она стала походить на пчелиные соты.

Наконец, хунхузы стали бросать гранаты, но, к счастью, из брошенных ими шести гранат ни одна не взорвалась.

В самом начале перестрелки бывший в зимней избушке русский работник Худяковых выскочил оттуда и с перепуга бросился бежать.

Хунхузы сразу, чуть не в упор застрелили его и еще пустили в него, уже мертвого, несколько пуль.

Оставшиеся за оградой остальные хунхузы (потом выяснилось, что их всего было при нападении 48 человек) также начали беспорядочную пальбу в дома и, кроме того, подожгли надворные постройки.

А один из разбойников во дворе собрал разный сушник и ветошь и стал поджигать дом Федора…

Услышав первые выстрелы, двое других братьев — Афанасий и Александр, — дом которых стоял в другой стороне участка, выбежали из дома и, обходя осторожно все подозрительные места, где могла быть засада (что и было на самом деле), бросились к пчелиному омшанику, где на зиму ставятся ульи и где сейчас хранились винтовки партизан…

Дело в том, что в крае шла партизанская война, и одна из партий их, спасаясь от японского отряда, ухоронилась на хуторе Худяковых.

Здесь партизаны оставили все снаряжение и оружие и, переодевшись в крестьянское платье, разошлись по своим деревням (все были местные жители), не возбуждая подозрения японских застав.

Вот к этому-то складу и стремились Афанасий и Александр, зная, что в нем есть винтовки и масса патронов.

Там были японские винтовки-«арисаки» и мексиканские скорострелки.

Взяв по винтовке и наспех захватив через плечо патронташи, братья немедленно заняли такую позицию, откуда было видно все, что делается в усадьбе.

Дистанция была 400–450 шагов.

Частыми выстрелами заговорили их скорострелки.

От каждой пули падал кто-либо из грабителей.