Братья витальеры

- Нет, - повторил незнакомец. - Не жаль. Этот старый мошенник обманывал людей, и обо всем у него были свои собственные суждения. Я знаю его, это коробейник, который таскался по стране. Страшные вещи происходят в городе. Режут мужчин, женщин, детей.

- Ужасно! А городская стража? Где городская стража?

- Стража с ними заодно! Те еще безумнее. - Незнакомец недоверчиво оглядел Клауса с ног до головы. - Кто ты? - спросил он. - Где-нибудь служишь в городе?

- Я помощник доктора Ангеликуса.

- Ха-ха-ха! - звонко рассмеялся незнакомец. - А я от него удрал.

- А, так это ты, - сказал Клаус. - Почему же ты убежал?

- Почему?.. Почему?.. Меня тошнит от такого количества крови.

- Да, это верно, - негромко произнес Клаус.

- Ангеликус не бережет крови. Повсюду ищет он плохую кровь, больную кровь. Кровь, которая льется сегодня ночью, наверное, тоже в его пользу. Это его крупнейшая операция, если допустимо такое сравнение.

- Как так? - спросил Клаус. - Разве Ангеликус это затеял?

- Прямо, конечно, нет! Но доктор боится, как бы его не посчитали шарлатаном, поэтому-то он и уверяет всех, что всякие бродяги и евреи виновники этой напасти. Я сам слышал его речи.

- Ужасно, - снова сказал Клаус. - А ты не думаешь, что Ангеликус и сам считает, что они виновники этого всеобщего бедствия?

- Нисколечко! - воскликнул бывший лекарский помощник. - Как ты только мог такое подумать! Он верит в это столько же, сколько ты или я!

- Но тогда это убийство? - воскликнул Клаус.

- Ну вот еще! - возразил незнакомец. - Самозащита!

- Как самозащита?

- Да так, он спасает свою собственную шкуру. Издалека, откуда-то из-за деревьев, донесся дикий рев. Сотни людей вопили одновременно.

- Бог мой, что там происходит?

- Наверное, убивают старого коробейника!

- Пошли! - И Клаус ринулся вперед.

- Зачем? - крикнул другой. - Кому от этого будет легче? - Но все-таки побежал за ним.

Толпа вытащила старика на рыночную площадь; его привязали к позорному столбу, к которому обычно привязывали воров и нарушителей супружеской верности: им полагалось тут искупать свои грехи. Быстро натащили соломы и дров, кучей навалили перед привязанным. Старый коробейник, из уст которого до сих пор не вырвалось ни звука, теперь стал кричать, но не от страха, а от презрения к толпе. Он выражал всю свою ненависть, призывал на головы людей все проклятья небес, предрекал им всяческие несчастия. Кричал так, что на губах у него появилась пена, кричал до тех пор, пока совсем не охрип.

И вдруг взметнулось пламя, языки огня стали лизать несчастного. Поднялось темное облако дыма. По тысячной толпе пронесся крик облегчения: пламя и дым поглотили проклятия коробейника.

- С ним покончено! - крикнул незнакомец, которого увлек за собой Клаус. Он схватил Клауса за рукав. - Пошли, уйдем отсюда! Здесь оставаться опасно.

НА ПОБЕРЕЖЬЕ СКОНЕ

Наступила весна, и пробудилось от долгой зимней спячки побережье Сконе на юге Швеции. Плотники, каменщики, кузнецы принялись за строительство домов, лавок, мастерских, коптилен, помещений для засолки рыбы, чинили пристани, проезжие дороги. Работали бондари в своих лачугах на берегу, и плоды их труда - тысячи бочек, готовых принять в свое нутро миллионы селедок, - выстроились в ряды и колонны, словно огромная армия. Канатчики вертели свои канатные колеса. Сетевязальщики расстилали для починки огромные рыболовные сети. А у самого берега, в надежных местах, стояли на якорях торговые корабли, которые пришли с востока из Новгорода и Висбю; Сконе было местом оживленного торга. Выгружались русские меха, восточные пряности, шелковые ткани, пестрые шали и ковры, сушеные южные фрукты, вина. Корабли из гаваней Балтийского моря доставляли съехавшимся сюда людям продовольствие, множество бочек пива и меда, ячмень, овес, скот на убой, одежду и оружие, ремесленный инструмент и домашнюю утварь.

Каждый год на этой полоске побережья собирались рыбаки, ремесленники и торговцы со всей Европы; собственно говоря, останавливаться тут разрешалось только ганзейцам, но ведь союз городов - Ганза - связывал все торговые города запада, севера, востока, к нему принадлежали даже некоторые южные города, расположенные далеко в глубине материка. Англичане, норвежцы, датчане и шведы, торговцы из Ревеля, Данцинга, Штральзунда, из Грефсвальда, Висмара, Любека, Киля, из Гамбурга, Бремена, Магдебурга, Брауншвейга и Дортмунда, Зоста, Кёльна, Бреславля, купцы из Голландии и Фландрии - все имели на Сконе свои витты18 - места промысла. Витты делились на участки харды, строго разграниченные рвами и ручьями. Каждый витт подчинялся своему фогту, а все вместе подчинялись фогту Сконе - Вульвекену Вульфламу - сыну могущественного патриция19 и бургомистра20 Штральзунда Бертрама Вульфлама.