Братоубийцы

– Не сердись, отец, – ответил монах и умоляюще прикоснулся к колену отца Янароса. – Мало мне Христа, того Христа, каким Его сделали, Христа в золотой одежде, сидящего во дворце, того что ест и пьёт до вечерам с сильными мире сего, жаждал я бедного Христа, отец, босого, голодного, униженного. Того, Которого встретили два бедных Его ученика, идущие в Эммаус. Христа Эммаусского – Его искал я и не мог найти, и потому страдал. Ты понял, отец Янарос?

Отец Янарос придвинул свое лицо к бледному лицу монаха, сердце его сильно билось. «Кто он, этот нежданный гость? Кто его мне послал? Бог или сатана? Не знаю...» – думал он. Все, что говорил тот, брало его. за сердце, бередило раны.

– Ты думаешь, что я стар и не понимаю? – проговорил он упрямо. – Да знай, что я, хоть мне и семьдесят, мучаюсь, как молодой. Не останавливайся, продолжай. Ты нашел Христа, Того, что искал? Как ты Его нашел? Это и есть твоя тайна?

– А теперь ты слишком торопишься, отец, – ответил юноша и улыбнулся. – Но я...

Он не договорил – мучила жажда. Отец Янарос принес еще стакан воды. Он выпил, освежил пересохшее горло.

– Итак, отец, взял я эти нечестивые книги и затворился с ними в келье. «Что ты делаешь, отец Никодим, что всю ночь у тебя горит свет?» – спрашивала меня братия. «Молюсь», – отвечал я. «А ты не можешь в темноте?» – «Боюсь. Как только погашу свет, сразу слетаются бесы», – отвечал я. С одним только отцом Арсением я изредка виделся, обмениваясь парой слов. Он рассказывал мне о дереве, из которого резал иконы, говорил, что не дерево, а это его душа. А я рассказывал ему о босом Христе... И вот однажды ночью –да будет она благословенна!..

– Ты увидел истинный свет? – прошептал отец Янарос, склонившись к лицу юноши.

– Как ты узнал, отец?

– Я вижу по твоим глазам, сынок. Ну?

– Я увидел истинный свет. И тогда я вышел из кельи. Была Пасха, монахи собрались в трапезной, ели мясо, пили вино большими чашами. Я отодвинул свою тарелку, выплеснул вино. «Встаньте! – крикнул я. – Что вы сидите сложа руки, – мир погибает. Не хочу ладана и молитв, говорит Господь, не хочу мяса, выходите на дорогу! Пусть двинется обитель в путь, как странствующие чудотворные иконы. Мало сегодня молитв! Откройте закрома монастыря, разделите хлеб между бедными... Бросим жребий, кто куда пойдет, возвестим слово Христово: мир, любовь, справедливость».

– И тогда?

– Меня схватили два дюжих монаха, Бенедикт и Аввакум, отнесли в келью и заперли. На другой день меня посадили в лодку и прогнали с Афона,

Отец Янарос сжал ему руку.

– Благодарю Бога – сказал он. – Хорошо, что тебя не распяли. А потом?

– Не страшись, отец Янарос.

– Я не страшусь, когда Христос сходит с иконы и говорите со мной. Устрашусь ли теперь? Говори. И тогда...

– И тогда я ушел в горы, отец.

– Мятежник! Коммунист! – вскричал отец Янарос и вскочил со скамьи, потрясенный.

– Вот видишь, ты устрашился, – горько проговорил юноша. – Да, я увидел истинный свет, ушел в горы и пошел с партизанами.

– Но они не верят в Бога! – вскричал отец Янарос. – Они сбросили Бога с трона и сами хотят усесться там. А без Бога мир построить нельзя, нельзя править миром без Бога... И ты пошел с ними. Значит, это и есть твоя великая тайна. Её ты пришел мне открыть? Уж лучше я буду метаться по-прежнему.

Монах взял руку отца Янароса и поцеловал.

–Отец, – сказал он, – не спеши, не гневайся... да, я пошел с партизанами. Я знаю: нельзя построить мир без Бога. Но и нельзя управлять миром, в котором нет справедливости. Слушай внимательно: то, что я скажу тебе – великая тайна, она спасла меня, спасет и тебя, а может, и многих, может даже ту идею, ради которой сражаются и гибнут партизаны. Успокойся, отец Янарос, потерпи, выслушай меня...

– Хорошо, хорошо, я слушаю, – ответил отец Янарос, всё ещё чувствуя на своей руке пылающие губы монаха.

Лицо юноши вдруг вспыхнуло; голос его зазвучал как бы из самых недр его существа, глубоко взволнованно: наступил решающий миг, самый тяжелый миг исповеди.

– Ты помнишь, отец, помнишь, – заговорил он медленно, –Христос, перед тем как вознестись на небо, дал великое обещание плачущим апостолам, чтобы утешить их: «Когда же приидет Утешитель, его же аз пошлю вам... Он, Дух Истины, пришед, наставит вас на всякую правду...»

Монах остановился, у него перехватило дыхание, он наклонился, посмотрел отцу Янаросу прямо в глаза.

– Ты помнишь? – снова переспросил он.

– Кто же не помнить – ответил отец Янарос нетерпеливо. – К чему ты ведешь?

Полный ужаса и ликования, из самых недр существа, зазвучал снова голос монаха. Он нагнулся к отцу Янаросу и прошептал:

– И вот слушай, отец Янарос, вот моя великая тайна, я тебе вверяю её…

Отец Янарос содрогнулся, им невольно овладел ужас.

– Утешитель пришел.

Отец Янарос отшатнулся, словно увидел перед собою льва.

– Пришел? Пришел на землю? – закричал он.

– Пришел на землю, в облике человека, с именем человека.

– Как его зовут?

Монах придвинулся еще ближе, его губы касались волосатого уха отца Янароса

– Ленин.

Обхватил отец Янарос обеими руками голову, с силой сжал виски, сдавил их, чтобы не разлетелась на куски голова.