Братство Кольца

«Саруман, — ответил я, отстраняясь, — лишь одна рука может владеть Кольцом, и вам это отлично известно, так что не трудитесь говорить „мы“! Но вы его не получите, нет – теперь, когда я понял, что у вас на уме, вы не узнаете даже новости о нем. Вы были Главой Совета, но наконец сбросили маску. Итак, выбор, по-видимому, состоит в том, чтобы подчиниться либо Саурону, либо вам. Я не сделаю ни того, ни другого. Вы можете предложить что-нибудь еще?»

Теперь он сделался холоден и грозен. «Да, — сказал он, — я и не ожидал, что ты проявишь мудрость. Но я дам тебе возможность добровольно помогать мне и тем самым избавить себя от многих бед и страданий. Третья возможность – оставаться здесь до конца.»

«До какого конца?»

«Пока ты не откроешь мне, где Кольцо – я сумею изыскать средства, чтобы убедить тебя. Или пока Кольцо не будет найдено без вас и у Правителя не появится время для менее серьезных дел: скажем, для того, чтобы придумать Гэндальфу Серому достойную награду за дерзость и те препоны, что он чинил».

«Это может оказаться делом не из легких», — заметил я. Он засмеялся: мои слова были пустой угрозой, и он знал это.

Меня поместили на вершине Ортанка, откуда Саруман обычно наблюдал за звездами. Спуститься оттуда можно только по узкой лесенке из многих тысяч ступеней, а долина внизу кажется очень далекой. Я окинул эту долину взглядом и увидел, что если раньше она была зеленой и прекрасной, то теперь покрылась ямами и кузницами. Волки и орки поселились в Исенгарде, ибо Саруман собирал огромные силы, потому что в то время еще соперничал с Сауроном, а не служил ему. Над всем этим, окутывая стены Ортанка, висел темный дым. Я одиноко стоял на острове в облаках. У меня не было возможности бежать, и дни мои были горьки. Я страдал от пронизывающего холода, к тому же там почти негде было расхаживать взад и вперед, размышляя о появлении Всадников на севере.

Я ничуть не сомневался, что Девять действительно появились вновь, хотя Саруман мог и солгать. Задолго до прибытия в Исенгард я слышал новости, которые нельзя было истолковать неверно. Страх за друзей из Шира поселился в моем сердце, но я не терял надежды. Я надеялся, что Фродо, получив мое письмо, немедленно пустится в путь и доберется в Ривенделл раньше, чем начнется опасная погоня. Однако и мой страх, и мои надежды оказались напрасными. Надежду питала мысль о толстяке из Бри, а страх – хитрость и коварство Саурона. Но толстяка, продающего эль, одолевали заботы, а сила Саурона все еще была меньше, чем казалось. Однако в кольце Исенгарда мне, одинокому, пойманному в ловушку, было трудно представить себе, что охотники, перед которыми все бежит или сдается, потерпят в далеком Шире неудачу.

— Я видел вас! — воскликнул Фродо. — Вы ходили взад и вперед. Луна сияла в ваших волосах.

Гэндальф удивленно замолчал и посмотрел на него. — Это был только сон, — объяснил Фродо, — но сейчас я вдруг вспомнил о нем. Я почти забыл его. Я видел его довольно давно, пожалуй, уже после того, как покинул Шир.

— Тогда этот сон запоздал, — сказал Гэндальф, — и ты сейчас поймешь это. Я был в трудном положении. Те, кто хорошо меня знает, согласятся, что я редко попадал в столь отчаянные обстоятельства и не привык сносить такие неудачи. Гэндальфа Серого поймали, как муху предательской сетью паука! Но даже самый хитрый паук может изготовить недостаточно прочную нить.

Вначале я опасался, как, несомненно, и рассчитывал Саруман, что и Радагаст погубил себя. Однако во время нашей встречи я не уловил в его голосе или глазах и намека на что-либо неладное. Если бы я хоть что-нибудь заметил, я ни за что не отправился бы в Исенгард или действовал бы более осторожно. Так подумал и Саруман, поэтому он скрыл свои намерения и обманул своего посланца. Да и бесполезно было бы пытаться склонить к предательству честного Радагаста. Он сам верил в свои слова и потому убедил меня.

Но в том-то и была слабость Саруманова замысла. Ибо Радагаст не понимал, отчего бы ему не исполнить мою просьбу. Он отправился в Мерквуд, где у него было много старых друзей. И горные орлы далеко разлетелись во все стороны и увидели собирающихся волков и орков и Девятерых Всадников, разъезжающих туда и сюда, и услышали о побеге Голлума. И послали гонца, чтобы сообщить эти новости мне.

Так и вышло, что однажды лунной ночью на исходе лета Гвайхир, Крылатый Владыка, самый быстрый из Великих Орлов, никем не замеченный, подлетел к Ортанку и нашел меня на вершине. Я заговорил с ним, и он унес меня, прежде чем Саруман спохватился. Я был уже далеко от Исенгарда, когда волки и орки вышли из ворот и пустились в погоню.

«Далеко ли ты можешь унести меня?» — спросил я Гвайхира.

«На много лиг, — ответил он, — но не на край земли. Я послан за новостями, не за седоком».

«Тогда на земле мне понадобится конь, — сказал я, — и невероятно резвый: никогда еще я так не торопился.»