Братство Кольца

Сэм стоял рядом с пони и угрюмо молчал. Билл, который, казалось, хорошо понимал, о чем идет речь, поднял голову и подсунул морду к уху Сэма. Сэм расплакался. Он принялся распутывать веревки и снимать вьюки со спины пони, швыряя их на землю. Остальные разбирали вещи, складывая в кучу то, что можно оставить, и распределяя между собой остальное.

Покончив с этим, все повернулись к Гэндальфу. Тот, казалось, ничего не сделал за это время. Он стоял между двумя деревьями и пристально смотрел на голую стену утеса, как будто пытался взглядом просверлить в ней дыру. Гимли бродил у стены, время от времени постукивая по ней топором. Леголас прижался к камню, словно прислушиваясь.

— Ну, мы на месте – и готовы, — доложил Мерри, — но где же дверь? Я ничего не вижу.

— Двери гномов устроены так, что их нельзя увидеть, когда они закрыты, — ответил Гимли. — Они невидимы, и даже хозяева не смогут найти или открыть их, если забудут секрет.

— Но эта дверь была сделана иначе, — возразил Гэндальф, внезапно оживляясь, и обернулся. — Если только все не изменилось окончательно, глаза, которые знают, что искать, могут обнаружить знак.

Он подошел к стене. Между тенями двух деревьев точно посередине было ровное место; Гэндальф провел над ним ладонями вперед и назад, что-то бормоча себе под нос. Потом отступил.

— Смотрите! — воскликнул он. — Видите вы что-нибудь?

Луна освещала серую поверхность камня, но вначале ничего иного путники не увидели. Затем на поверхности, там, где прошлись руки мага, медленно возникли едва заметные линии, похожие на тонкие прожилки в камне. Вначале они напоминали бледное подобие паутины, столь тонкой, что она лишь слабо мерцала в лунном свете, но постепенно ее нити ширились и проступали четче, пока не определился рисунок.

В самой высокой точке, куда только могли дотянуться руки Гэндальфа, появилась арка с переплетенными буквами эльфийского письма. Ниже, хотя местами прожилки были стерты и выщерблены, можно было разглядеть очертания наковальни и молота, увенчанных короной в окружении семи звезд. Под всем этим путники вновь увидели два дерева со множеством полумесяцев на ветвях. Отчетливее всего в центре двери проступала звезда с бесчисленными лучами.

— Герб Дюрина! — воскликнул Гимли.

— И дерево Высокорожденных эльфов! — сказал Леголас.

— И звезда дома Феанора, — добавил Гэндальф. — Они сделаны из итильдина, который отражает только звездный и лунный свет и спит до тех пор, пока его не коснется тот, кто скажет давно забытые в Средиземье слова. Давненько я уже не слышал их и должен был основательно порыться в памяти, чтобы вспомнить.

— Что же здесь написано? — спросил Фродо, который старался расшифровать надпись на арке. — Я думал, что знаю письмо эльфов, но этого не могу прочесть.

— Это слова древнего эльфийского языка с запада Средиземья, — объяснил Гэндальф, — но мне они не говорят ничего вразумительного. Вот что они означают: дверь Дюрина, повелителя Мории. Скажи, друг, и входи. А ниже более мелко: Писано мною, Нарви. Знаки сии изобразил Келебримбор из Холлина.

— А что значит «скажи, друг, и входи»? — спросил Мерри.

— Это-то ясно, — ответил Гимли. — Если ты друг, скажи нужное слово, дверь откроется, и ты сможешь войти.

— Да, — подтвердил Гэндальф, — эта дверь, вероятно, управляется словом. У гномов есть двери, которые открываются лишь в особое время или лишь избранным, у других есть замки, и к нему нужен ключ, даже если известно время и слово. У этих дверей нет ключа. В дни Дюрина они не были тайными. Обычно они были открыты, и возле них сидели стражники. Но если они оказывались закрыты, то знающий слово произносил его и входил. Так во всяком случае говорится в записях. Верно, Гимли?

— Верно, — отозвался гном, — только само слово теперь забыто. Искусник Нарви и все его родичи давно исчезли с лица земли.

— Но вы-то, конечно, знаете слово, Гэндальф? — взволнованно спросил Боромир.

— Нет! — ответил колдун.

Все разочарованно переглянулись. Только Арагорн, хорошо знавший Гэндальфа, хранил молчание.

— Тогда зачем было вести нас в это проклятое место? — воскликнул Боромир, с содроганием оглядываясь на темную воду. — Вы говорили, что однажды прошли через Морию. Как это могло быть, если вы не знаете, как войти?

— Отвечаю на ваш первый вопрос, Боромир, — сказал маг. — Да, я не знаю слова – пока. Но мы еще посмотрим. А бессмысленностью моих действий, — добавил он, блестя глазами из-под нависших бровей, — извольте интересоваться тогда, когда она будет доказана. Что касается второго вопроса... вы сомневаетесь в истинности моих слов? Или у вас не осталось ни капли рассудка? Я проходил не этим путем. Я пришел с востока.

Если хотите знать, эти двери открываются наружу. Изнутри их можно распахнуть простым нажатием руки. А вот снаружи ничто не откроет их, кроме заклинания или приказа. Их нельзя открыть силой.

— Что же вы будете делать? — спросил Пиппин, не испугавшись нахмуренных бровей мага.