Братство Кольца

Мне кажется, я точно помню три ночи, что мы провели там, и вроде бы припоминаю еще несколько, но готов поклясться, что полные четыре недели никак не выходят. Можно подумать, время в Лориене не движется!

— А может, так и есть, — откликнулся Фродо, — в той земле мы, может быть, побывали во времени, которое в других местах давно ушло. Думаю, только когда Среброток вынес нас в воды Андуина, мы снова вернулись во время, текущее через земли смертных к Великому Морю. А в Карас-Галадоне я не припомню никакой луны, ни старой, ни новой: только звезды ночью и солнце днем.

Леголас пошевелился в лодке. — Нет, время не стоит на месте, — сказал он, — но не для всех, и не везде перемены происходят одинаково. Ибо для эльфов мир движется – и движется одновременно и быстро, и медленно. Быстро, потому что сами они меняются мало, а все остальное улетает прочь: это наполняет их скорбью. Медленно, потому что они не считают летящих годов. Уходящие весны и зимы для них не более, чем вновь и вновь возникающая рябь на поверхности бегущего ручья. Но все под солнцем в конце концов стареет и умирает.

— Однако в Лориене эти изменения происходят медленно, — сказал Фродо, — там на всем власть Госпожи. В Карас-Галадоне, где Галадриель владеет Кольцом эльфов, часы насыщенны, хотя кажутся быстролетными.

— Об этом не следует говорить за пределами Лориена, даже мне, — сказал Арагорн, — впредь молчите об этом! Но так и есть, Сэм: в той земле мы потеряли счет времени. Там оно быстро течет мимо нас, словно мимо эльфов. Старая луна умерла и родилась новая, пока мы были там. А вчера вновь родилась новая луна. Зима скоро пройдет. Время несет нас к весне скудной надежды.

Бесшумно истекала ночь. Ни звука, ни голоса не доносилось с противоположного берега Реки. Путники, скорчившиеся в лодках, почувствовали, что погода меняется. Воздух потеплел и застыл под толстым слоем влажных облаков, наплывавших с юга от далеких морей. Шум Реки на камнях и порогах, казалось, стал громче и ближе. С деревьев закапало.

Когда пришел день, мир вокруг путников переменился: теперь он был мягким и печальным. Медленно разгоралась бледная заря, рассеянный свет не давал тени. На Реке и близ нее лежал туман. Дальний берег не был виден.

— Не выношу тумана, — сказал Сэм, — но этот может сыграть нам на руку. Теперь мы, может быть, сумеем ускользнуть так, чтобы проклятые орки нас не заметили.

— Может быть, — сказал Арагорн, — но нам трудно будет отыскивать дорогу, если только туман хоть немного не поднимется. А мы должны найти проход, если хотим миновать Сарн-Гебир и прийти в Эмин-Муиль.

— Не понимаю, зачем нам проходить пороги или плыть по Реке дальше, — сказал Боромир. — Коль скоро Эмин-Муиль впереди, можно бросить эти хрупкие лодки и идти на юго-запад, пока не достигнем Энтвоша и не попадем в мою землю.

— Да – если идти в Минас-Тирит, — сказал Арагорн. — Но это еще не решено. Этот путь может оказаться опаснее, чем кажется. Долина Энтвоша плоская и болотистая, а туман представляет смертельную опасность для пешеходов, особенно обремененных грузом. Я бы не стал бросать лодки, пока нас не принуждают к тому обстоятельства. Река – это, по крайней мере, такая дорога, с которой нельзя сбиться.

— Но Враг занял восточный берег, — возразил Боромир. — И даже если вы благополучно пройдете Ворота Аргоната и доплывете до Тиндрока, что дальше? Спрыгнете с водопада в болота?

— Нет! — ответил Арагорн. — Лучше скажите, что мы по древней дороге перенесем лодки к подножию Рауроса и там снова спустим их на воду. Разве вы не знаете, Боромир, а может, предпочли забыть о сделанных в дни Великих Королей северной лестнице и Амон-хенской Вышке? Я собирался снова постоять на этой высоте, прежде чем решать, куда идти. Возможно, там мы увидим какой-нибудь знак, который нам поможет.

Боромир долго возражал против такого выбора, но когда стало ясно, что Фродо последует за Арагорном, куда бы тот ни пошел, сдался. — Не в обычае людей из Минас-Тирита бросать друзей в беде, — сказал он, — а вам потребуется моя сила, если вы собираетесь достичь Тиндрока. Я пойду до высокого острова, но не дальше. Там я сверну к дому – один, если для меня не найдется попутчика в награду за помощь.

День разгорался, и туман немного поднялся над рекой. Было решено, что Арагорн с Леголасом немедленно пойдут вперед по берегу, а остальные останутся у лодок. Арагорн надеялся найти дорогу, по которой можно было бы перенести лодки и багаж в более спокойную воду за порогами.

— Лодки эльфов, может быть, и не утонут, — заметил он, — но это не означает, что мы сумеем пройти через Сарн-Гебир и сохранить жизнь. Гондорцы не прокладывали дорог в этих местах: даже в дни расцвета их владения не простирались до Андуина за Эмин-Муилем. Но где-то на западном берегу есть волок, и, быть может, я сумею отыскать его. Он не мог исчезнуть без следа: от Диких земель до Осгилиата плавали легкие лодки, и так было до самых последних лет, пока не расплодились мордорские орки.