Братство Кольца

— А! — сказал Арагорн. — Значит, вы уже знаете про нашего маленького топтуна? Он шел по нашим следам через всю Морию до самого Нимроделя. Когда мы поплыли на лодках, он лег на бревно и греб руками и ногами. Раз или два ночью я пытался изловить его, но он хитер, как лиса, и скользок, как рыба. Я надеялся, что путешествие по воде собьет его со следа, но он слишком хороший речник.

Завтра надо попробовать прибавить ходу. Ложитесь-ка, а я посторожу до утра. Хотел бы я поймать это жалкое существо. Мы могли бы заставить его послужить нам. Но, раз уж не получается изловить, нужно попробовать оторваться от него. Он слишком опасен. Не говоря о том, что он способен убить под покровом ночи, он может выдать нас любому врагу, какой идет по нашему следу.

Ночь прошла, Голлум больше не показывался. Отряд усилил бдительность, но до конца путешествия Голлум больше не появлялся. Если он и продолжал преследовать путников, то очень осторожно и умело. По просьбе Арагорна они теперь подолгу шли на веслах, и берега быстро скользили мимо. Но путники почти не видели мест, где проплывали, потому что двигались большей частью в сумерках и ночью, днем отдыхая в укрытиях. Шесть дней минули без происшествий.

Погода по-прежнему стояла пасмурная, облачная, с восточным ветром, но к ночи небо на западе прояснилось, и среди серого моря облаков показались желтые и бледно-зеленые просветы. Стал виден белый лунный серп, отражавшийся в дальних озерах. Сэм поглядел на него и нахмурился.

На следующий день берега начали быстро меняться. Они постепенно поднимались, становясь каменистыми. Скоро путники уже плыли через холмистый край, изобилующий камнем; по обоим берегам потянулись крутые склоны, заросшие густыми чащами терновника и дикой сливы вперемежку с ежевикой и вьюнами. За ними поднимались низкие полуразрушенные утесы с глубокими, поросшими плющом расселинами в сером, изъеденном непогодой камне. Еще дальше высились горные отроги, увенчанные согбенными ветром лиственницами и пихтами. Путники приблизились к серым холмам Эмин-Муиля – южной окраине Диких земель.

На скалах и в ущельях обитало множество птиц, и их черные стаи весь день кружили высоко в бледном небе. В тот день на привале, лежа на земле, Арагорн с сомнением глядел на птиц, размышляя, не сделал ли уже Голлум свое черное дело и не разнеслись ли вести об их походе по Диким землям. Позже, когда на закате Товарищество вновь готовилось в путь, Арагорн разглядел при меркнущем свете черную точку: высоко и далеко в небе, порой неторопливо поворачивая к югу, кружила большая птица.

— Что это там, Леголас? — спросил Арагорн, указывая на северную часть неба. — Мне кажется, это орел.

— Да, — подтвердил Леголас, — орел. Охотящийся орел. Хотел бы я знать, что это предвещает. Он далеко улетел от гор.

— Не пойдем, пока совсем не стемнеет, — решил Арагорн.

Наступила восьмая ночь плавания, тихая и безветренная. Сильный восточный ветер прекратился. Тонкий лунный серп рано вышел на бледное закатное небо, но оно было чистым, и лишь далеко на юге громоздились большие облака, еще слабо светившиеся. На западе ярко сверкали звезды.

— В путь! — сказал Арагорн. — Нам предстоит еще один ночной переход. Мы достигли не слишком знакомых мне мест: прежде я никогда не добирался отсюда до порогов Сарн-Гебир по воде. Если мои предположения справедливы, до них еще много миль. Но и до Сарн-Гебира будет много опасных мест: скалы и каменные острова в потоке. Мы должны быть внимательны и плыть не слишком быстро.

Сэму в головной лодке поручили быть впередсмотрящим. Он лег и стал всматриваться в полумрак. Ночь была темная, но звезды сверкали на диво ярко, и поверхность Реки слабо мерцала. Близилась полночь. Путники плыли уже довольно долго, лишь изредка пуская в ход весла, когда Сэм внезапно вскрикнул. Всего в нескольких ярдах впереди он увидел поднимающиеся из реки темные силуэты и услышал шум стремительно бегущей воды. Быстрое течение сворачивало влево, к восточному берегу, к чистому руслу. Отнесенные в сторону путешественники совсем рядом увидели светлую пену там, где Река дробилась об острые скалы, которые, словно зубы, далеко вдавались в поток. Лодки сблизились.

— Эй, Арагорн! — закричал Боромир, когда его лодка ударилась о головную лодку. — Это безумие! Нельзя пытаться пройти пороги в темноте. Ни одна лодка не сможет преодолеть Сарн-Гебир, будь то днем или ночью!

— Назад, назад! — крикнул Арагорн. — Поворачивайте! Поворачивайте, если можете! — Он погрузил весло в воду, стараясь задержать лодку и развернуть ее.

— Я ошибся, — сказал он Фродо, — я не думал, что мы заплыли так далеко; Андуин течет быстрее, чем я полагал. Сарн-Гебир должен быть уже совсем близко.

Ценой огромных усилий путникам удалось справиться с лодками и медленно развернуть их, но поначалу они почти не продвигались против течения, и их все больше сносило к восточному берегу. Он возвышался в ночи, темный и зловещий.

— Раз-два дружно! — кричал Боромир. — Гребите! Не то нас унесет к скалам!