Братство Кольца

— Если б только этот проклятый колдун оставил юного Фродо в покое, может, тот остепенился бы и набрался ума-разума, — говорили жители Шира. И, как видно, маг в самом деле оставил Фродо в покое, однако не слишком заметно было, чтобы ума-разума у того прибавилось. Более того, Фродо сразу унаследовал от Бильбо славу чудака. Он отказался соблюдать траур, а через год дал прием в честь сто двенадцатой годовщины дня рождения Бильбо, названной им «Пиршество Ста фунтов». Но это было еще слабо сказано, ибо на праздник пригласили два десятка гостей и устроили несколько трапез, во время которых, по выражению хоббитов, «снежило едой и дождило питьем».

Кое-кто был не на шутку скандализован, но Фродо из года в год поддерживал обычай отмечать дни рождения Бильбо, и наконец все к этому привыкли. Он говорил, что не считает Бильбо мертвым. А в ответ на вопрос «Где же он тогда?» пожимал плечами.

Он жил один, как и Бильбо, но у него было немало друзей, особенно из числа молодых хоббитов (главным образом потомков Старого Тука), которые с детских лет привязались Бильбо и часто бегали в Бэг-Энд. Среди них можно назвать Фолько Боффина и Фредегара Болджера, однако ближайшими друзьями Фродо были Перегрин Тук, которого обычно звали Пиппин, и Мерри Брендибак (его настоящее имя было Мериадок, но об этом вспоминали очень редко). Фродо частенько отправлялся с ними бродить по Ширу, но еще чаще путешествовал в одиночку, и, к великому удивлению всех здравомыслящих хоббитов, его порой видели вдали от дома, гуляющим по лесам и холмам при свете звезд. Мерри и Пиппин подозревали, что он по временам навещает эльфов, как когда-то Бильбо.

Время шло, и соседи стали замечать, что Фродо тоже проявляет признаки хорошей 'сохранности' – на протяжении тридцати лет он сохранял облик крепкого и энергичного хоббита, едва простившегося с юностью. «Некоторым всегда везет», — говорили о нем, но лишь когда Фродо оказался на пороге пятого десятка – как правило, поры большей рассудительности – Шир исполнился подозрений.

Сам Фродо, опомнившись от первого потрясения, нашел, что быть хозяином самому себе и мастером Бэггинсом из Бэг-Энда весьма приятно. Несколько лет он был вполне счастлив и не слишком тревожился о будущем. Но, почти не сознавая того, Фродо все пуще жалел, что не ушел вместе с Бильбо. Он обнаружил, что иногда, особенно по осени, грезит о диких землях, а во сне видит странные незнакомые горы. Он стал говорить себе: «Может, и я однажды пересеку Реку». На что другая половина его души неизменно отвечала: «Еще не время».

Так продолжалось, пока Фродо не прожил четвертый десяток лет и не приблизился пятидесятый день его рождения. В числе «пятьдесят» хоббиту чудилось нечто значительное (а может быть, зловещее); во всяком случае, именно в этом возрасте у Бильбо внезапно начались приключения. Фродо охватило беспокойство, старые тропы начали казаться ему чересчур исхоженными. Он разглядывал карты и гадал, что лежит за их пределами: на картах, изготовленных в Шире, за его границами виднелись главным образом белые пятна. Фродо стал забредать все дальше в поля и все чаще один, а Мерри и остальные друзья с беспокойством наблюдали за ним. Часто его видели на прогулках погруженным в беседу со странного вида незнакомцами, которые к тому времени стали появляться в Шире.

Поползли слухи о странных событиях за границами Шира, и, поскольку Гэндальф уже несколько лет не появлялся и не слал вестей, Фродо собирал все новости, какие удавалось. Эльфов, которые обычно редко показывались в Шире, теперь часто можно было видеть в лесах по вечерам – они шли на запад и не возвращались; но они покидали Средиземье, и его беды отныне их не касались. Зато на дорогах в необычайных количествах появились гномы. Древняя Дорога, шедшая с востока на запад и обрывавшаяся в Серой Гавани, проходила через Шир, и гномы искони добирались по ней к своим копям в Синих горах. Они-то и были главным источником новостей из дальних краев, если хоббитам того хотелось: сами гномы, как правило, говорили мало, а хоббиты не расспрашивали. Но теперь Фродо часто встречал незнакомых гномов из дальних стран. Они искали прибежища на Западе. Их снедала тревога, а некоторые шепотом поминали Врага и страну Мордор.

Это название хоббиты знали только по преданиям мрачного прошлого – оно тенью ютилось на задворках их памяти, но тенью зловещей и тревожной. Казалось, Белый Совет изгнал зло из Мерквуда лишь затем, чтобы тому собраться с новыми силами в древних крепостях Мордора. Говорили, будто Башня Тьмы восстановлена. Оттуда повсеместно распространялось Зло, а на далеких востоке и юге гремели войны и рос страх. В горах вновь расплодились орки. Неслыханно осмелели тролли, не тупые и вялые, как прежде, но коварные и заполучившие смертоносное оружие. Поползли слухи о существах еще более ужасных, которые не имели названия.