Братство ревнителей церковного обновления (группа «32-х» петербургских священников), 1903–1907. Документальная история и культурный контекст

В России, захваченной революцией 1905–1907 годов, в целом еще сохранялось доверие к церкви: прихожане отстаивали храмы, не поддавались на антицерковные провокации революционеров. Однако отнюдь не всегда верующие ждали от своих пастырей только молитв. Духовенство же, по выражению митр. Вениамина (Федченкова), «в массе оставалось как бы “вне политики”, это была лучшая “политика” их»[173]. Среди мотивов, обусловивших эту «внеполитичность» духовенства, митр. Вениамин называет принадлежность к буржуазному классу и пастырские соображения: «Легко разжечь недобрые инстинкты в человеке, а как трудно потом их утишать»[174]. Однако при этом митр. Вениамин замечает, что оборотной стороной отказа церкви отвечать на запросы времени становится падение ее авторитета в массах. «Причин много. Одна из них в нас самих: мы перестали быть “соленою солью” и потому не могли осолить и других. А привычки к прежним принципам послушания, подчинения еще более делали наше духовенство элементом малоактивным. И потому, можно сказать, духовенство тоже стояло на пороге пересмотра, испытания. И, увы – это было нам не нужно!»[175]

Группа «32-х» петербургских священников оказалась в числе представителей духовенства, считавших своим долгом прямо и действенно вмешиваться в происходящие события, реагировать на меняющуюся политическую ситуацию. 8 октября 1905 г. они опубликовали в газете «Русь» статью «Государственная Дума и пастырь Церкви», которая практически сразу же была выпущена отдельной брошюрой [176]. Из писем свящ. Константина Аггеева явствует, что автором этой статьи-доклада был свящ. Иоанн Егоров. Статья была обращена к «собратьям-пастырям» и призывала их «напрячь все усилия пастырской ревности», чтобы «убедить, возбудить, возжечь пламенное стремление к честному и правдивому исполнению великого дела выборов и участия в Государственной Думе»[177]. На первое место статья ставила животрепещущую задачу общественной жизни – «разъяснять, призывать, чтобы выборы были проведены честно и неподкупно» – и уже в связи с этой общественной задачей поднимала собственно церковные проблемы. Так, в числе опасностей, которые подстерегают пастырей в процессе решения поставленной задачи, в статье указывались три: 1) сословная корысть; 2) «въевшаяся в плоть и кровь нашей церковной жизни связь Церкви с государством»[178]; 3) «ложное мнение», что «христианству нет дела до земли, его задача выше»[179].

Авторы статьи «агитировали» за Государственную думу, которая, по их мнению, могла бы дать русской жизни соборный характер, но не забывали и о церкви, которую чаяли видеть «независимой, не обусловленной никакими формами государственной жизни, свободной», «самодовлеющей, самоценной, не входящей, как часть, во что-нибудь, но способной заключить в себе все как части»[180]. В октябре 1905 г. нарастающий накал социальных страстей привел к тому, что общественные задачи вышли в деятельности группы «32-х» на первый план и до некоторой степени обособились от задач внутрицерковных.

Еще одна записка этой группы была опубликована в № 43 журнала «Церковный вестник» от 27 октября 1905 г. и представляла собой воззвание «Собратьям-пастырям всех исповеданий и всем, кому дороги заветы Христа, о страшных событиях наших дней»[181]. В ней, в частности, говорилось: «“Осужден, чьи уста будут молчать в эти дни”, кто с криком боли и ужаса, с мольбой и протестом не встанет на дороге насилия. Безмолвствовать не время: должно всем, у кого еще бьется сердце в груди и действует разум, напрячь все усилия, чтобы остановить начавшийся грозный поток всесокрушающего зла..…»[182].

В записке напрямую не шла речь о политических симпатиях петербургских священников, но недвусмысленно приветствовалась «эра свободы для всех граждан России» и осуждались насильники, дающие антихристианские предписания «не жалеть патронов»[183].

Нетрудно заметить, что и по стилю, и по проблематике эти записки отличались от двух предыдущих: место богословских рассуждений со ссылками на Священное писание и святоотеческие источники заняли горячие публицистические речи, проповеди, призывы, подчас окрашенные характерной политизированной лексикой эпохи.

17 октября 1905 г. был опубликован манифест императора Николая II «Об усовершенствовании государственного порядка», провозгласивший неприкосновенность личности, свободу слова, собраний, союзов и объявивший о созыве Государственной думы с законодательными правами.