Братство золотарей

Вот тут-то Стас в полной мере осознал мудрую волю провидения, приткнувшего его к этой приоткрытой створке двери. Он ни слова не понял из дальнейших фраз беседующих. Но то, что он услышал, огненными письменами отпечаталось в его памяти. Для чего это было надобно ему, он не смог себе объяснить, но что это стало его охранной грамотой, он понял уже через несколько дней. Харицкая, услышав слова Виталия Семеновича, посерьезнела лицом и сказала:

– Да все в порядке. У меня на примете есть один стопроцентный кандидат. Этот не из тех, кто станет выяснять обстоятельства своего проживания в этой квартире.

– Как сказать, – с иронией возразил ей Виталий Семенович, – один такой стопроцентный чуть было не заварил кашу. Мне больших усилий стоило погасить это дело.

– Виталий Семенович, да я понимаю, но это риск, как и в любом деле. Я его возмещу, как только заключу договор с жильцом. Обижены вы не будете!

– Ну, хорошо, хорошо! Как только все будет готово, дадите мне знать через Игоря Палыча.

Вальяжный господин кивнул головой на своего соседа и встал. Стас понял это как окончание беседы и отскочил от двери. Через полминуты она отворилась, и вся начальственная троица вышла из кабинета. Стас подождал, пока Харицкая не проводит их до дверей ДЭЗ’а, и шустро занял место около кабинета. Вернувшаяся Харицкая, узрев его, скользнула по нему бесстрастным взглядом. Ни слова не говоря, кивком пригласила Стаса войти.

– Юлия Семеновна, я пришел сказать, что у меня с этим… ну, взносом, все в порядке. Я могу прямо сейчас оплатить.

Харицкая, не поднимая головы, передвинула несколько бумаг и сухо сказала:

– Хорошо. Положите конверт на стол. Вот только с жилплощадью нужно немного подождать, пока ее освободят и сделают небольшой ремонт. Так, недели полторы-две.

Она взглянула на Малышева и добавила:

– Я вам дам знать, когда будет все готово.

Стас понял, что аудиенция окончена. Те несколько вопросов, которые он непременно хотел задать, так ясно отразились на его лице, что Юлия Семеновна поспешила упредить их парой категорических слов:

– А сейчас идите, я очень занята. Все остальные вопросы решим по ходу дела.

Стас каким-то виноватым кивком выразил свое согласие. Осторожно закрыв за собой дверь с обратной стороны, перевел дух. Дело было сделано.

Стариков отложил в сторону папку и спросил:

– Что у вас получилось с Сапрыкиной?

Курков-старший вскинул удивленно-недоуменный взгляд на Старикова. По всей видимости, он не ожидал такого вопроса и потому, сглотнув слюну, неуверенно спросил:

– Чего вы сказали?

Стариков повторил вопрос.

Курков поежился, помолчал и нехотя ответил:

– Не помню я… это ж когда было…

Стариков не стал вторично забрасывать свой пробный шар, а сказал с нажимом:

– Хорошо, я вам освежу память. Из материалов следственного дела, по которому вы проходили в девяносто пятом году, выходит, что Сапрыкина забрала свое заявление на вас, мотивировав это тем, что вы не участвовали в ее изнасиловании. Хотя все остальные участники в один голос утверждали, что вы там принимали самое непосредственное участие!

– Да что они помнят! Пьяные в дугаря все были, – вскинулся Курков. – Может и был я там сначала, но потом ушел. На халтуру…

– А вот Быков утверждает, что вы оставались в компании до конца.

– Когда вылакаешь пару пузырей водяры, еще не то померещится! Он уже тогда был мастак закладывать!

– Тем не менее, он именно на вас показал, как на человека, который привел Сапрыкину к вам в компанию.

– Ну и что? Мы все ее знали. Она дворничихой работала в ДЭЗ’е.

– Понятно. А вот интересно бы знать, какие отношения связывают вас и Быкова?

Курков засопел и отрезал:

– Никакие…

– А у меня есть информация, что у вас была дружба, как у дерева с корнями – одно без другого не живет!

Курков повалял языком за щеками. Издав какой-то горловой хрюкающий звук, будто Стариков со всего маху наступил ему на мозоль, процедил:

– Когда это было! До армии мы с ним корешились, в армии вместе служили, а потом, сами понимаете, семья, дети… Витька женился позже, а до этого все таскался ко мне. Вот дела семейные и порушили нашу дружбу. Моя баба не захотела…

– А что так? – мягко поинтересовался Стариков.

– А какое ваше дело! – уже совсем окрысился Курков. Но неожиданно тут же добавил:

– Витька больно много стервозничать стал…

– Как это – «стервозничать»?

– Да вот так!.. В общем, личные это дела и нечего о них распространяться.

Стариков понял, что Курков сегодня на большие откровения не способен, подписал ему пропуск и сказал:

– Как знать, Курков. Иногда вот такие личные дела заваривают большую кашу. Если что-то вспомните еще, позвоните…

Курков хмыкнул и проронил:

– А чего тут помнить! Слишком Витя тогда разохотился на чужое. Вот и получил свое. Судьбу не объедешь ни на кобыле, ни на коне…

Стариков внимательно взглянул Куркову в глаза и понимающе спросил:

– Уж не вы ли взяли на себя тогда роль судьбы? Осудить человека и сломать ему жизнь?

Курков прокашлялся и с нескрываемой неприязнью ответил:

– Там и без меня хватило судей… Уж больно насвинячил он всем! Прощайте…

Глава 14