Братство золотарей

– …практически ничего не дало. Экспертиза показала следы крови на одежде, изъятой у Куркова, но мне кажется, что это липовая улика.

Стариков откинулся на спинку стула. Подполковник отложил в сторону акт экспертизы.

– С каких-таких пирогов ты это взял? – недоуменно спросил он.

– Я так думаю. Кровь только на рабочей одежде, но её нет на обуви. Если учесть, сколько крови образовалось при расчленении тела, то без её следов на сапогах никак не обойтись! Там всё было залито кровью. Мне непонятно, как её не оказалось на сапогах! А работал Курков в этот день именно в них.

– Что ж, выходит, он летал по воздуху?

– Вот и я думаю – загадка!

– Да какая загадка! – хмыкнул Борис. – Оттер снегом, отмыл водой…

– А куртку, всю в пятнах крови оставил висеть в раздевалке!

– Ну да! Мужик в шоке был, – что-то сделал, а что-то упустил. Так всегда бывает, иначе ни в каком деле никаких бы улик не было.

– Да, но не такие же ляпы! Ты ведь прекрасно знаешь, что кровь с кирзы отмыть невозможно. Только вместе с кирзой. Любая экспертиза покажет её.

– Все, хватит мне тут разводить теоретические диспуты! Давайте по тому, что имеем, – оборвал их подполковник.

– А имеем мы, Владимир Викторович, одни заплатки вместо дела. На следственном эксперименте Курков не смог показать место, где был найден мешок с телом. Не обнаружено орудие убийства, Курков не смог показать, куда он его дел. Потом, отсутствие следов крови на обуви. Опять же непонятно, как у него оказалась тетрадь сына?

– Это почему?

– Тетрадь старая, начала учебного года, а сынок Куркова не тот, чтобы хранить их, как реликвию!

– Ну, это ещё ни о чём не говорит, – вставил Борис.

Подполковник поддержал его:

– Курков мог её раньше взять…

– и таскал с собой полгода! – закончил Стариков. – Нет, Владимир Викторович, на допросе Курков показал, что в этом подвале в последний раз он был почти за месяц до убийства. Это согласуется с записями в журнале выборки ключей.

– Да ключ он мог взять заранее, сделать, наконец! – ехидным резоном отпарировал Борис.

– Хм, и потом таскать с собой тетрадку, этот ключ, подкарауливать девчонку, заманить её в подвал, изнасиловать, расчленить и ждать чего-то вместо того, чтобы сразу избавиться от тела – заметил молчавший до этого Олег. – Как ты себе это представляешь? Это слишком даже для маньяка, а Курков на маньяка не тянет.

– М-да, – протянул подполковник. – Ясно одно, – либо Курков пытается запутать следствие, – я имею в виду оттянуть сроки, – либо он отмазать кого-то хочет, взяв всё на себя. Вот что, – Куркова дожимать, его показания всегда пригодятся, а параллельно искать заинтересованное лицо. У вас осталось всего сроку до послезавтра.

В кабинете Стариков сказал:

– Хорошо ещё, что шеф не догадался спросить, зачем мужику понадобилось выбрать этот подвал для преступления. Дом-то очень неудобен для этого с точки зрения частых посещений его слесарями. Там находится головной ввод из ЦТП с разводкой на три дома. Это же какой риск обнаружить тело, пока оно оставалось там! Что и случилось через десять дней.

– Да он и не выбирал. Приспичило мужику, вот он и сунулся в первый попавшийся.

– Да ладно тебе… первый год в убойном, что ли? – устало ответил Стариков. – Такие мокрухи на скорую руку не делают.

Слушая разговор ребят с подполковником, Стариков размышлял по поводу возникших предположений. Многое его не устраивало. И еще одно никак не мог понять Стариков, почему Курков не уничтожил заляпанную кровью куртку, а спокойно повесил её в шкафчик в раздевалке?..

Отбегав весь день по подвалам и чердакам, Стас ввалился в слесарку, не чуя под собой ног. Там стоял, что называется, дым коромыслом. Мужики всем гамузом облепили Ванькин стол. На него было вывалено все содержимое Ванькиного стола. Леха, сидя в центре обступивших его слесарей, в одной руке держал предмет всеобщей зависти – дорогущую головку для нарезки резьбы на трубах. Другой он что-то писал на мелко нарванных клочках бумаги. Лица мужиков были напряжены и насторожены.

– Чего тут творится? – в недоумении спросил Стас. Виктор обернулся и сказал:

– Для тебя ничего интересного. «Старики» Ванькин инструмент делят.

Стас усмехнулся:

– А, понятно! Не успело остыть тело, как братва его раздела…

Он отошел к своему столу и устало опустился на стул. Расстегнув куртку, Стас согнулся кренделем и застыл, с блаженством впуская тепло под свитер. Глядя на мужиков, мельтешащих перед его глазами, он как-то по-новому вдруг увидел их, людей, с которыми бок о бок проработал столько времени.