Братство золотарей

– Я сужу по поведению людей, которые здесь лежали и лежат, и сравниваю. А, впрочем, приношу свои извинения, если сказал что не так!

Депутат сделал вид, что брюзжанье Юры для него было сущим пустяком. Он представился по всей форме и выслушал ответные рекомендации. Но все же Юрина черная кошка, шмыгнувшая между ним и старожилами, оставила свой антагонистический след. Депутатский официоз дал всем понять, что былой свойской атмосферы в этой палате уже не будет. Особенно кривился Колян, слыша: – «Николай, будьте так любезны…».

У всех появилось неприятное ощущение, будто между ними понатыкали шипов. Разговоры, до того бывшие откровенно-непринужденными, превратились в короткие деловые реплики. Впрочем, скоро свойственная всем болящим сочувственность сгладила неловкость отношений между ними и депутатом. Найдя общие для всех мужиков точки общения, к обеду все живо обсуждали спорт и политику, женский вопрос и профессиональные качества лечебного медперсонала.

Депутат, как и следовало ожидать, играл в поддавки со своими, менее искусными в диспутах, собеседниками. Он охотно соглашался с любыми мнениями, даже полностью противоречащим только что высказанным, делал комплименты и лучился добродушной улыбкой. Искушенный в словесных баталиях, он не переигрывал в своих сентенциях и резюме, с легкостью влезая в шкуру «своего парня».

Юрий Михайлович все это видел. Так как его соседи были увлечены и довольны сложившимся консенсусом, решил превратить эту ситуацию в маленькое развлечение. Ему претило позерство этого госчиновника, мнившего из себя истину в первой инстанции. Лишний раз надавать по сусалам прорвавшемуся во власть зауряд-кадету Юрий Михайлович считал своей личной прерогативой.

Оживленную беседу прервала появившаяся в двери гламурного вида дама и с ней двое мужчин. Сыпанув несколько фраз по поводу столь пикантной ситуации, все расцеловались. Рассевшись по стульям и кровати, засыпали депутата вопросами, «как и почему?». Дама, без конца восклицая: «Боже мой, Владик, ты обо мне подумал?!», наводила слышавших эти речевки на мысль, что у депутата Владика не так уж и сладка жизнь, как мнится всем издали. Юра сардонически усмехался, словно говоря этой усмешкой: «Вот они, бабы!..».

Тем временем дама, наращивая психологическое давление на своего Владика, продолжала надрывно восклицать, нимало не смущаясь ничьим присутствием:

– Владик, может, перевести тебя в отдельный кабинет?.. Тут стонут, храпят и запахи ужасные! Ты ведь измотаешься, в твоем-то состоянии!..