Братство золотарей

– А в том, товарищ подполковник, что вы вчера сказали о возможном наличии кого-то еще, кто мог бы совершить убийство руками Куркова. В этом деле мне показался неестественным весь ход событий. Такое предположение может объяснить многое. Я подумал и пришел к выводу, что вряд ли такого человека надо искать в окружении Куркова-младшего и его компании. На допросе мне пришла в голову идея – что, если дело имеет давние концы?

– Погоди, все версии в этом деле ты решил отбросить, я правильно тебя понял?

– По ходу расследования они все и так исчерпали себя. Уж слишком все примитивно и гладко получается. Но, если рассуждать логически, имеющиеся факты и данные экспертизы противоречат друг другу. – Стариков развел руками.

– А если дело тут действительно все просто и примитивно, как, например, проигрыш человека в карты. Проиграл девчонку Курков и…

…– и ничего! – подхватил Стариков. – Как мне кажется, мы увязаем в собственных домыслах. Но, если взглянуть на дело проще, то Курков с дружками только статисты в этом деле. А раз так, ниточку надо искать в окружении людей, так или иначе, мало-мальски знакомых с ними. Я вспомнил, что когда допрашивал Быкова, ну того, что проходил по делу об изнасиловании матери пострадавшей Сапрыкиной, мне в его рассказе что-то показалось знакомым. Я поднял его дело из архива и, представьте себе, раскопал из дела потрясающую подробность. По этому делу проходили четверо, а осужден был только один. Но, оказывается, там был ещё и пятый фигурант, на которого потерпевшая, как и на остальных, ещё до следствия забрала заявление. Якобы вспомнила, что они не участвовали в ее изнасиловании. И знаете, кто этот пятый был?

– Не темни, давай без театральщины!

– Курков Иван, собственной персоной!

– Во дела! – воскликнул Борис, а подполковник удивленно гмыкнул.

– Значит, папаша не зря приходил с повинной… Может, точно он? Как в теории криминалистики такой ход называется? Ну, знатоки?

– Двойной капкан, – нехотя проронил Олег. – Это когда преступник заявляется с повинной, заранее подготовив улики на подставу. И при этом дает косвенные наводки следователю на него, признаваясь только в том, что противоречит фактам. Но это здесь не работает. Тем более что подстава его собственный сын. Курков Иван пришел отмазать его и все.

– Конечно, это абсурд! – подскочил Борис. – С чего бы ему убивать дочь бабы, которая отмазала его от срока.

– А вдруг она стала его шантажировать? – усмехнулся Стариков. – Ну, положим, тем, что расскажет Быкову об их сговоре?

Олег, до того молчавший, сказал:

– Надо бы это проверить, по какому-такому случаю Сапрыкина решила его отмазать.

– Вопрос по существу, тем более что пострадавшая была её дочерью. – Подполковник постучал карандашом по столу и добавил: – Может быть, это и даст нам ниточку на верный след. Что думаете делать?

– Первым делом пообщаемся со старым знакомым, Курковым-старшим, на предмет его участия в том деле. Но до этого поговорю с Сапрыкиной…

Однако одним эпизодом благодарность Сашка к его благодетелю не ограничилась. Виктор, как и обещал, на суде был не только убедительно красноречив в своих доказательствах в обелении несчастного собрата по профессии. Он, в противовес обвинению, высказал мнение признать его пострадавшим от происков обнаглевших жильцов. Судья даже как-то сочувственно кивал головой при словах вошедшего в раж свидетеля вчинить истцу еще больший за попытку использовать заведомо некондиционную вещь.

Все кончилось для Сашка совершенно благополучно. Впавший по этому случаю в эйфорию Сашок по пути в мастерскую снова выразил Вите свою бесконечную признательность тем, что прикупил некоторое количество чистой слезы крепкоградусной благодарности. Весь вечер они обсуждали перипетии судебного разбирательства. Припоминали случаи, которые могли бы быть также решены в пользу притесняемых зарвавшимися жильцами слесарей и прочая, прочая. Было мужикам в этот вечер счастье и, умиротворенные славной победой. Они забыли, что за удачей частенько следует отрезвление кувалдой. Сашок, по логике вещей, никак не мог попасть под этот молот, ибо и так только что вылез из ямы.

Но вот Вите следовало бы быть осторожнее в играх с удачей. Его эффектная победа была расценена руководством, как очень подлый сюрприз. Стас, узнав про строгий наказ Макарыча завалить на суде несчастного шепилу, с сомнением покачал головой: «не пиррова ли это победа?». Он высказал Вите, что как бы этот шикарный стол, устроенный Сашком, не обошелся слишком дорого. Сашок давно уже торчал как кость в горле. Все только и ждали случая удалить его из коллектива самым беспощадным образом, но так, чтобы не пострадал объем работ.