Братство

Сортировка проходила быстро, но, как выяснилось минутой позже, случались казусы…

Дверь открылась, и на пороге появилось полуголое жилистое существо гуманоидного типа с длинным хвостом и пунцовой кожей. На голове у него торчали короткие рожки, а в глазах плясали задорные огоньки.

Бес неуловимым движением подхватил из бара графинчик, коробку томатного сока, уселся на второй стул напротив Степана и ловко смешал себе Кровавую Мэри. Приветливо улыбнулся и приглашающее махнул рукой: мол, спрашивай, если что, не стесняйся.

Журналист отложил памятку и вернул улыбку. Все-таки не на курорт попал, а в офис к Смерти: неудивительно, что здесь бесы водятся. Вежливо представился:

— Меня Степаном зовут.

— Артур, — бес глотнул, подвигал красным пятаком и хрюкнул, словно собирался высморкаться. Отставил стакан с коктейлем, пожаловался: — Опять на ресепшн сок восстановленный завезли. Я понимаю, что грех жаловаться на халявные корпоративные продукты, но могли бы и о здоровье сотрудников подумать. Да ты спрашивай, спрашивай.

— Скажите, — осторожно начал Степан, — а тот человек, который был в распределителе вместе со мной, дядя Толя… Какая его ждет участь?

— С Анатолием Петровичем сложная ситуация, — доверительно сообщил бес Артур. — Его дело уже вдоль и поперек изучили, но загвоздка в том, что хороших и плохих поступков у него то ли поровну, то ли такая умопомрачительная дробь получается, что до сих пор неясно, куда его девать. Давно уже в приемнике кантуется. Вроде привык. А еще им классно новичков стращать: как зарядит что-нибудь про топоры — их такая жуть берет, что материться начинают, как сапожники. А это уже сквернословие: силам зла только в плюс. Поборники добра уже десятую жалобу строчат.

Степан невольно поежился, вспомнив прокуренный бас дяди Толи.

— Где мы сейчас находимся? — спросил он у беса.

— В моем кабинете, — пожал плечами Артур. — Видать, ты важная шишка, если тебя сюда затащило. Пошли-ка.

Артур встал и вышел. Степан последовал за ним. Коридор оканчивался лифтовой площадкой, но бес не стал вызывать кабину, а указал в сторону винтовой лестницы с аккуратно подогнанным ковровым покрытием на ступенях.

Они стали неспешно спускаться.

Степан, наконец, решился задать вопрос, который его мучил с самого момента пробуждения.

— Я… умер?

— Ага, — ответил Артур, пуская хвостом волну. — Мертвее мертвого.

— То есть я… настоящий мертвец? — уточнил Степан, все еще до конца не веря.

Бес с прищуром поглядел на него, цыкнул зубом и выдал:

— Как маленький, ей-черту. Не замечаешь, как похудел? Мяса-то в тебе больше нет ни грамма!

Степан ойкнул. Задрал рубашку, глядя на живот и ребра. Бес, довольный эффектом, зашелся в мелком свинячьем смехе.

— Купился, — выдавил он. — Почти все на этот прикол ведутся! Ладно тебе, не грузись. Осталось мясо в тебе, осталось… Пока еще.

Степан опустил рубашку и обиженно покосился на спутника.

— И кровь по жилам течет, можешь не проверять, — поспешил добавить Артур. — А то некоторые ведь тестируют: располосуют полруки, потом штопай им вены!

Степан решил не комментировать подначки беса. Он просто молча спускался за своим провожатым и разглядывал искусно кованые перила. В конце концов они дошли до просторного холла с рядом кресел, Артур толкнул одну из шпонированных дверей, и взору журналиста открылся вполне обычный рабочий офис в западном стиле. Стеклянные переборки, тихий гомон менеджеров среднего звена, жужжание факса и стук клавиш — один в один редакция, куда так мечтал устроиться Степан.

Артур провел журналиста в дальний конец помещения и показал на гостевой стул рядом с рабочим местом толстого беса, уткнувшегося в ноут.

— Принимай, Люлькин, — сказал Артур.

Грузный сотрудник недовольно хрюкнул, отрываясь от созерцания картинки на экране, и зыркнул на Степана. Убрал руку с мышки и откинулся в кресле.

— Вип? — коротко спросил он.

— Вип, — кивнул Артур.

— Худой какой-то…

— Кончай, Люлькин. Я его уже на тему плоти подколол.

— Жаль, — буркнул толстый бес с совсем не страшной фамилией. Он открыл ящик стола и принялся в нем копаться. — Развелось вас, идиотов… Не можете по-человечески сдохнуть: под поезд там случайно попасть или чтоб шпана в подворотне запинала… Надо обязательно с пафосом и героизмом… Артур, какой это уже самоубийца за последнюю неделю?

— Да их разве сосчитаешь, — хмыкнул Артур. — За две тысячи перевалило.

— Осатанели, — проворчал Люлькин, бросая на стол папку с документами. — Я давно предлагал: минуя нашу инстанцию, этих гениев прямиком на сковороду, и чтоб температура не меньше пяти сотен по Цельсию. А то на каждого изволь дело завести, чаем напоить… Ладно хоть жратвы давать не положено.