Бремя чести

Слэм замедлил ход и повернул голову друга к себе. Рыцарь очнулся, в этом сомнений не было. «Он пришел в себя!» — волной пошла весть по отряду.

Торопливо потянувшись к седельной сумке, Слэм выудил оттуда флягу с крепчайшим бренди и прежде всего заставил Экроланда отпить большой глоток. Рыцарь закашлялся, но его глаза заблестели, из них исчезла муть.

— Монетка, Слэм, — горько повторил Экроланд, повесив голову.

— Мастер Слэм, не так давно мы встретили странную женщину, — ввернул Аткас, стремясь быть полезным, — она выглядела сумасшедшей и все твердила про какую-то монетку…

— И она оказалась сто раз, нет, тысячу раз права! — воскликнул Экроланд. — Я должен был дать Толлирену выкуп за меч, и тогда сегодняшний день запомнился бы всем как день моего триумфа, а не самого жалкого поражения, кое только можно себе представить…

— Перестань казнить себя, Эри, — излишне сурово, как показалось Аткасу, сказал Тьего. — Лучше послушай, что случилось потом, когда ты… ммм… упал без чувств.

Рыцарь вспыхнул было от негодования, но стоило ему услышать про решение магистра и дальнейший ход событий, весь гнев точно рукой сняло. Растроганный, он обернулся на рыцарей, скакавших позади.

— Верные друзья и соратники, — пробормотал он, тронутый до глубины души. — Кто бы мог подумать, что они ради меня тотчас же оставят Орден…

Он коснулся головы и на минуту умолк, хмурясь.

— Я себя чувствуя так, словно меня как следует измотали на многочасовой тренировке.

Сэр Энсиваль, то и дело пришпоривая коня, нагнал их. Смахивая со лба пот, он широко улыбнулся Экроланду:

— Наконец-то ты с нами! Мы уж думали, заказывать гроб или погодить…

— Брось, от царапин не умирают, — резко ответил Экроланд, выпрямляясь. — Где Стролл? Я бы хотел пересесть…

Они остановились передохнуть прямо посреди дороги. Тьего, опираясь на коня, спросил у Экроланда:

— Что будет дальше? Вас выгнали из Ордена… Куда вы направитесь теперь?

Рыцарь оглянулся, и всюду увидел внимательные глаза, ожидающие его ответа.

— Теперь? Думаю, будем ждать новостей из города. Насколько я понимаю, в самое ближайшее время Наместник примет решение относительно варваров… А что до нас, рыцарей — а никакой магистр не может отнять у нас этот титул — то Медовые Лужайки просторны и с радостью примут у себя всех гостей.

— Отлично сказано, Эри! — потрясая в воздухе кулаком, воскликнул Слэм. — Готов спорить на тысячу золотых, что и недели не пройдет, как магистр приползет к вам на брюхе, точно побитая собака, и будет на коленях умолять позабыть о его опрометчивом решении!

Внезапно Экроланд нахмурился. Он внимательно огляделся, точно ища кого-то и не находя… Еще больше от этого посуровел и спросил:

— А как прошло испытание Дженны?

Паладины отвернулись, словно осмотреть уздечки и шпоры для них было в данный момент наиважнейшим, безотлагательным делом. Слэм приник к фляге, а Аткас поспешил спрятаться за Солемной.

— Так, — громко и мрачно сказал Экроланд. — Так. Значит, никто не озаботился судьбой несчастной девушки, я правильно вас понял?

— Было не до этого, — оправдываясь, ответил Слэм, — мы слишком неожиданно покинули город. Боюсь, никому и в голову не пришло подумать о твоей подопечной…

— Нам следует вернуться, — решил рыцарь без колебаний. — Я должен узнать, как прошло испытание… Боюсь, ей нужна моя помощь.

Сэр Энсиваль, до сей поры лишь слушавший разговор, но не принимавший в нем участия, рассудительно сказал:

— Мы уже подъехали к Медовым Лужайкам. Если сейчас повернем назад, то у города будем как раз к закату. Думаю, магистр к тому времени оповестит всех стражников… Нас не пустят внутрь. Мы просто потеряем время.

— Я понимаю, что тебе не терпится очутиться у камина и погреть старые кости, — ядовито ответил Экроланд и мгновенно раскаялся в необдуманных словах, увидев, как обиженно вытянулось лицо старого рыцаря. — Прости за резкость. Мы все устали.

— Из того, что ты нам рассказал, я сделал вывод, что эта девчонка не пропадет при любых обстоятельствах, — вмешался Тьего, успокаивающе похлопывая друга по плечу. — Не волнуйся, Эри, все будет в порядке. Сейчас надо, действительно, задуматься о том, что с вами будет дальше.

— Раскол в Ордене… Дело пахнет жареным, — подал голос Синюрд.

Подошло трое рыцарей — все подтянутые, несмотря на седину в волосах, в глазах горит юношеский задор. Один из них, Энрек Мелдуневский, прокашлялся и сказал:

— Ну, раскол так раскол! Наш Орден не первый и уж, конечно, не последний. Но с бухты-барахты такие решения не принимаются, это я вам точно говорю. Что до старых костей, Эри, то они дают знать о себе почти всем из нас. Мы и впрямь не прочь сесть напротив камина и пропустить по кружечке-другой знатного эля. Тогда и мысли в голову умные придут.

— Вы правы, — ответил Экроланд. — Я думал только о себе. Тронемся же в путь!

***