Бремя колокольчиков (СИ)

   -  Ладно, мразь, давай я сам. Приходил я к тебе полгода назад, благословение взять на войну, за Русь Святую, за Новоросию, укропов мочить. Ты меня послал, сказал, чтоб лучше учиться шёл, или работать, а не убивать! И грубо, так меня послал... Я те про Родину, а ты, гад, и понятий то таких не имеешь! Говоришь, от Бога отрекаюсь я, убийцей хочу стать, а не Родину защищаю, и что если убьют - самоубийцей считаться буду. Но я то знаю, что настоящие православные батюшки говорят про жидов и хохлов этих, бесам- америкосам продавшимся, как на борьбу с этой мразью благословляют. Тогда тебе так и сказал. А ты мне что?!

О. Пиндосий молча смотрел на кричавшего безногого бойца.

   -  На те, говоришь, танчик, поиграй! - продолжил он вспоминать - И сунул игрушку в руки. Думал, просто умом ты тронулся или издеваешься. Пока под хохляцким танком ног не лишился! Наши подбили его потом, меня с поля боя вытащили. А в больнице осенило! Ты ж, падла, околдовал меня! Чтоб я под

танк попал! Всё, слышишь?! Всё я понял! Колдун ты, а не старец! Католикам продался и в рясу православную оделся, чтоб вредить здесь, как жиды при Сталине! Батюшке одному нашему патриоту русскому рассказал, так он точно подтвердил, сказал, что не так просто тебя Пиндосием величают и они, батюшки настоящие, давно за тобой следят и дела твои бесовские знают! Чё молчишь?!

   -  А что говорить? Ног ты лишился. А голову так и не обрёл... - спокойно ответил старец.

   -  Вот я тя, беса, ща и кончу, падла!

   -  Тише, Серёг, успеется всё... - взял за плечо инвалида предводитель бойцов Новороссии и ухмыльнулся. - Сначала он за протезы тебе заплатит, и за наши услуги. Таракан, Болото - обшмонайте хату егойную. Там наверняка где бабло спрятано, к нему вон сколько народу ходит, и с баблом всякие тоже. Да и жидобандеры ему небось не на карточку шлют... Иль ты сам скажешь где лежит? А?

С этими словами старший достал пистолет и нацелил его на старца

   -  Да что вы? Ребят? Русские, а как басурмане... Это ж батюшка, к нему пол России! - вскочил было келейник, но получив несколько ударов скрючившись упал.

   -  Русские? Мы то русские! А вы - мразь бандеровская, колдуны масонские, вы у нас попляшете, русофобы, мать вашу статую свободы! - пнул его уже лежавшего на земле предводитель. - Или ты скажешь, где что припрятано, вонь подзаборная?! Обыскать хату!

Двое побежали выполнять. Оставшиеся на улице закурили. Докуривая, старший подошёл вплотную к Пиндосию:

   -  Ну чо? Говори, где бабки прячешь? - прищуриваясь он пустил дым в лицо старцу - или твоего холопа грохнем.

   -  Не грохнешь,- ответил не отворачиваясь о. Пиндосий, - ни меня, ни его не грохнешь.

   -  Ишь, какой уверенный! Всё путём! Бог на нашей стороне! Понял! Ты! Пин-до-сий, получи пин-до-сов! - говорил он парой ударов завалив старца и после пиная его ногами.

Другие тоже принялись за дело, кто подойдя к старцу, кто к келейнику.

   -  Эй, ребят! Дайте мне! - заёрзал на табуретке Серёга.

   -  Успеешь. - Ответил отошедший от старца старший, и ухмыльнулся - дай отработать тем, у кого ноги на месте.

   -  Сморите, что у него! - вынес что-то из кельи Таракан.

   -  Чё? Бабло нашёл? - приподнялся на руках Серега.

Не, но он точно калдун пиндосский, глянь что у старца говёного в келье - америкос, ё, - и он развернул содранный только что плакат, - Джим какой-то... Моррисон, что-ли, во! Масон, наверное, и вот ещё фотки каких-то двух жидов, и картинка с бесами! Ну чисто сатаноид он, кощунник и колдун!

   -  Дай! - взял у него фото старший - Это писатель Ерофеев, он не жид, вроде, но синячил. А это - Давлатов, тот у америкосов заправлял. А эти картинки с чертями я где-то видел. Вон, Бош написало... Или Босх... Хрен его знает, одно бесы. Чего ещё?

   -  Ну, кресты ща Болото нагребает, но как-то мало у него, и всё железки... Иконы вообще бумажные... Денег - копейки. Если только закопал где...

   -  Эй, ты, русофоб, бля, Пиндосий, мы тя разоблачили! Давай, колись, где бабло. Очисть душу перед смертью, жертве твоего колдовства протез купим. - С этими словами предводитель снова взялся избивать отшельника.

Келейник Степан лежал в луже, его как-будто и забыли. Вся группа окружив старца тесно и глухо со всех сторон продолжая его избивать:

   -  Колись, бля!

   -  Это шо вы робите, хлопцы? - раздался голос из темноты.

   -  Укропы! - схватился за пистолет старшой - Что? Своего пришли спасать?

   -  Який же он нам свой! Это ваш, москальский старец, Петро, вон, в танке погорел, еле жив остался. А Пиндос этот играть танк ему давал. А мы за Петра и пришли к нему, колдуну москальскому, погутарить за гиляку!

   -  Да ладно! Это я без ног от вас, уродов, остался... - Подал голос со стула Серёга. - А где Петро горел?

   -  Под Луганском, аккурат на Петра и Павла...

   -  У Александровска?

-Да?

   -  Дак ё! Так это ты, сука! - заорал Серёга и вырвал из кармана гранату.

   -  Стоять!

В следующую секунду раздались выстрелы. Фонари потухли, шум, треск веток, ещё выстрелы. Серёга спрыгнул с табуретки в грязь, кто-то его оттащил за избу...

Через полчаса, когда выстрелы удалились и стихли, Степан ковыляя подобрался к о. Пиндосию:

   -  Жив, старче?