Бремя Крузенштерна

Едва касаясь, она провела пальцем, по его плотно сжатые губам, повторяя их рисунок. Они дрогнули, и приоткрылись. Тогда, приблизившись к нему лицом и ясно видя панику отразившуюся в его глазах, она едва коснулась губами его губ. Эльф резко отпрянул с испугом и тихой паникой глядя на нее.

— Что это?

— Это была нежность — улыбнулась Лена, видя его состояние, которое он не мог ясно объяснить себе — Ты же просил…

— Нежность? Ко мне?

— Ну, конечно, дурачок.

— И я отверг ее… Теперь тебе будет невыносимо больно? — перепугался он не на шутку. Он ни как не мог подобрать слов, которые объяснили бы то, что он сейчас чувствовал.

— Жалко, конечно, что тебе не понравилось, — принужденно засмеялась девушка.

— Не понравилось? — озадаченно нахмурился эльф, прислушиваясь к себе — Это не так… Мне сложно объяснить, что я сейчас чувствую, — он встал и отряхнул джинсы. — Мне никогда не доводилось испытывать ничего подобного.

Лена поднялась за ним. Пора было идти. Ей стало горько и тоскливо, и она, чтобы не выдать своего состояния, постаралась обернуть все в шутку:

— Теперь по видимому мне суждено умереть от тоски по тебе?

— О нет! Ты не умрешь. Я этого не хочу, — он как всегда, был серьезен.

Эльф уверенно шел впереди, не оборачиваясь. Ни разу не сбившись, они вышли на едва приметную тропинку, которая вывела их к проторенной дорожке, доведшей их до станции. Так же молча, не говоря друг другу ни слова, дождались электрички. На перроне, по-прежнему никого не было, если не считать пьянчужки, что, подобрав ноги, спал на единственной скамейке с вывороченной спинкой. Рядом валялась рваная сумка с пустыми бутылками.

— Скажи, ты только ко мне испытывала нежность или… еще к кому-то?

Лена, не удержавшись, прыснула: мужчина будь он эльфом, йети или инопланетянином, все равно остается мужчиной.

— Нет. Я ни к кому не испытывала больше нежности.

— Почему тогда мой вопрос рассмешил тебя? — с подозрением глянул на нее Крузенштерн.

— Не обижайся, ладно. Но ты сейчас очень похож на наших парней.

И Лена приготовилась выслушать возмущенную тираду Крузенштерна, о правоте эльфийских мудрецов, которую он, увы, подтверждает, становясь похожим, по ее словам, на людей.

— Я вижу, многие женщины твоего возраста уже имеют семью? Разве нет мужчины, который хочет заботиться о тебе и ваших детях? Почему ты одна?

— Потому что все жду чуда, идиотка.

— О нет! Совсем не идиотка, — в его голосе слышалось искреннее возмущение.

— А тебе лет-то сколько? Тоже ведь наверно пора иметь семью, а ты даже не знаешь, что такое нежность и целоваться не умеешь.

— Я молод и не прожил даже трех веков.

От неожиданности Лена чуть не повалилась с холодных металлических перил ограждения, на которых они сидели.

— Да ведь ты же дряхлый старик, прямо Кащей Бессмертный какой-то, — засмеялась она.

— Кто такой Кащей Бессмертный? — тут же спросил Крузнштерн. Любопытство придавало его лицу забавное, мальчишеское выражение. — Это кажется странным. И ты говоришь, что он дряхлый старик?

— Да и живет в вашей Волшебной стране, — поддакнула Лена, подзадоривая его.

— Но я не слышал о нем? — озадачился эльф. — Но обязательно спрошу наших мудрецов.

— Ну, ну, — развеселилась Лена, но постаралась вновь вернуться к интересующей ее теме. — Так вы эльфы, женитесь по любви?

— Конечно, — согласился Крузенштерн. — Только после того как наши старейшины одобрят выбор молодых. Старейшины устраивать браки внутри кланов, и молодые эльфы всегда подчиняются их решению.

— И вас это устраивает? Ну, что за вас выбирают?

— Старейшины никогда не ошибаются, — категорично заявил эльф, которому, по-видимому, даже в голову не приходило подвергать сомнению их выбор. — Это делаться на благо клана.

— Что такого случится, если молодые эльфы из разных кланов захотят быть вместе и поженятся?

— Это недопустимо и считается преступлением. Каждый клан владеет, каким ни будь тайным волшебством, которое оттачивались столетиями, или знанием, что передавалось в этом клане из поколения в поколение. Очень важно, что бы эта тайное знание не стало известно другим.

— Почему?

Крузенштерн вздохнул, и терпеливо объяснил:

— Эльфы очень пекутся о своем положении в обществе, а особые знания укрепляет это положение и делает его еще прочнее.

— Все как у людей… Скажи, вот ты говорил, что любой житель вашей страны, может переселиться сюда?

Эльф кивнул.

— И драконы тоже?

— И драконы тоже.

— Лох-Несское чудовище это то, о чем мы сейчас говорим?

— Видимо, в этом озере рыба для него оказалась вкуснее, — улыбнулся Крузенштерн.

«Ты погляди, а у нас появилось чувство юмора» — не без удовольствия отметила про себя Лена.

— Скажи, а почему именно тебя послали перехватить у Шакера книгу Коры?

— Потому что я был его учеником и как никто другой знаю, на что он способен.

— Что? Как такое возможно? Ведь он же ненавидит эльфов?