Бремя Милосердия (СИ)

– Я объяснил. Вернее, пытался это сделать. Но у сэра Ронноу свой проект построения общества будущего. Уже многие годы он вынашивает план введения илипинговой программы на государственном уровне. Да и не он один. Разумеется, с благой целью – оградить сознание наших граждан, и особенно детей, с их несформированным мировоззрением и системой ценностей, от вредоносной информации. Наши политики думают: прекрасное решение проблемы информационной экологии – всё скверное, деструктивное, страшное – запечатывать, прятать под грифы «18 +», а лучше – и вовсе вымарать, по возможности, из информационного поля Империи. Зато повсеместно заменять программным позитивом – книгами, фильмами и прочим контентом, несущим ценности добра и просветления.

– Этого следовало ожидать, – задумчиво сказал беловолосый господин в сутане.

– Ну разумеется! Если видишь простой способ сделать весь мир счастливым – надо это сделать. Вот логика безумцев всех эпох. Ещё ни один не задумался над тем, что если видишь простой способ осчастливить человечество, то что-то не в порядке, не логично, не сходится – а значит, лучше держаться от этого подальше!

– Вы донесли эту мысль до нашего новоявленного мессии?

– Я попытался. Однако, видите ли, в чём проблема. Наш многоуважаемый министр сохранения мира уверен, что если бы всё было так серьёзно – я бы не разговаривал. Он ожидает, что в случае крайней нужды я приму волевое решение и сам лично спасу мир, войдя в его мозги и приказав ему именно то, что необходимо сделать. Вам ясно, чего от меня ждут? Ведь если я не взял его волю силой и силой не сделал как надо – стало быть, можно продолжать в том же духе. Вот она, классическая человеческая логика. Они надеются, что великое Добро придёт и спасёт их – пусть и против их собственной воли. А они будут только ужасаться, восхищаться и изумляться.

– Ну а вы? – Господин в сутане едва уловимо, скользяще улыбнулся. – Что же будете делать в случае крайней нужды вы, дорогой мой Ашшими?

– Я просто надеюсь, что до крайностей не дойдёт, – проворчал господин в костюме, и его карие глаза резко блеснули. – Возможно, кое-кто не понимает того, что Орден не может применять ментальное насилие, пусть и во благо. Но я не безумец. Остаётся наблюдать, как они губят сами себя неверными решениями. Что ж. В этом – наше проклятье.

Господин в сутане задумчиво потёр длинным пальцем камень на перстне.

– И что вы обо всём этом думаете, мой дорогой друг, брат и магистр? – Спросил человек в костюме.

– Думаю, что нам придётся действовать своими силами. Но разве когда-нибудь бывало иначе?

***

Этим вечером в ашраме Ордена на Вершине Мира не смолкали хоралы служения. Сегодня мир людей прощался с солнцем, погружаясь в долгую Ночь Скорби. Здесь, над Астаэвером, оно не заходит никогда – кроме одного-единственного раза в году. Вот этого. Дня перед Долгой Ночью – временем молитвы и поста.

Одинокая фигура в чёрной сутане застыла на самом верху Белой Иглы – самой высокой, тонкой башни Обители. Залом Тысячи Ветров называлась открытая маленькая восьмиугольная площадка с выложенной на чёрно-белом полу восьмиконечной звездой.

Внизу расстилалось море – багровое от закатного света. Погода стремительно менялась: на горизонт наползала дымка, в воздухе сверкала снежная пыль. Чётко очерченный диск низкого солнца сиял сквозь неё. Ультрамариновое небо над головой сверкало звёздами. И ярче всех, огромней всех, затмевая собою свет всех остальных, горел Йат – раскинувший на полнеба холодные крылья Ледяной Дракон.

Человек в сутане пристально глядел на опускающееся в море солнце. Наконец последняя сияющая точка угасла, и тут же ударил студёный ветер. Снежинки запорошили белокурые волосы, небо стремительно темнело…

Человек в сутане задумчиво потёр чёрный камень на перстне, затем сказал в воздух, не повышая голоса:

– Леди Эрмина.

В тот же миг из воздуха над площадкой возник образ молодой дамы.

С безупречными чертами лица, чистыми голубыми глазами небесного оттенка и тёмными волосами, эта женщина показалась бы любому скорее похожей на богиню, чем на земное существо. Меарийская бледность придавала тонкому профилю и плечам сходство с мраморной статуей. Эту бледность оттеняло чёрное кружево лёгкой вуали и длинных перчаток. Пышное платье и шляпка леди были черны и наводили бы мысли о трауре, если бы не пушистое белое перо, спадающее на поля. Изящно склонив голову, она присела в реверансе, каким могли бы похвастаться немногие фрейлины императрицы. Но ни одна из них не могла бы похвастаться таким украшением, что сияло в глубоком декольте леди Эрмины. Меж двух пышных округлостей её полуобнажённой, поднятой корсетом груди лучилась серебром Седьмая Звезда Ордена – Звезда Иллери.

– Вы звали меня, мой возлюбленный брат, друг и магистр?

Господин в сутане едва уловимо кивнул.

– Приветствую, любезная сестра.

Наклонив голову, дама выжидающе молчала.

– Сестра Эрмина, нам необходима ваша помощь, – сказал магистр Ордена, помолчав. – Это по вашей части.

– Я счастлива служить Ордену, мессир, – дама вновь склонила головку, красиво изогнув шею.