Бремя раздора

– Клейс не приехал проститься с отцом, не явился на рождение моего сына. Я надеялся увидеть его хотя бы на свадьбе, но он не выбрался и на нее. Я ждал его!

– Он регент, Райан, у него много дел и еще больше забот. Сейчас, когда Бладсворды сменили правителя и сразу же вмешались в войну, когда культисты не боятся проявить себя, когда наследник Дримленсов все еще не нашелся, а будущему королю до коронации ждать больше трех лет… У твоего брата нет времени веселиться на праздниках. Он ведь не забыл, он прислал подарки и…

– Не нужны нам его подарки! Я бы и сам с удовольствием потратился и привез бы все дары вместо него, лишь бы он приехал сам. С тех пор как он вызвал меня поговорить о браке Фейг с Холдбистом, я его не видел.

– Так отправляйся к нему! Клейс не откажет тебе в визите и будет рад встрече, я уверен.

Райан покачал головой. Он бы с радостью отправился в Санфелл, оставив все свои недовольства столицей с ее многочисленностью, шумностью, чрезмерно вычурным поведением людей, ради встречи с младшим братом, однако тот не звал его. Являться же самому для правителя было неправильным.

– Я должен заниматься делами, положенными лорду-правителю, и у меня нет на то времени. Дел-то этих навалилось! Да и на кого я оставлю все?

– О, да брось! Ты целыми днями проводишь с Кейдс и Мертором, разъезжаешь по владениям или отправляешься на охоту. Думаешь, без тебя сын перестанет расти, а в лесу станет слишком много кабанов и оленей? Я могу остаться вместо тебя, ты же знаешь, что я и без того занимаюсь твоими делами.

– Не могу же я поехать без повода!

Боуэн улыбнулся. Они дружили уже столько лет, что он прекрасно знал все, что скажет Райан, еще до того, как лорд Форест открывал рот. И знал, что иногда лучше промолчать.

Искать лишний повод, чтобы отправиться к регенту, не пришлось.

Через пару-тройку дней, пока правитель Форестов терзал себя поисками уважительной причины для посещения Санфелла, что возможно будет объяснить, не ограничиваясь бурчанием: «А тебе какое дело зачем?», в Гринтри вореб принес послание от Ховвила, а затем еще одно.

В первом, которое, по всей видимости, читал лорд Мортон и Главный птичник перед отправлением, Ховвил вещал о своих успехах. Юноша был талантлив – правитель Династии уже отправлял письма Райану, в которых в весьма сдержанной и привычной ему манере нахваливал перспективного молодого воина.

Ховвил рассказывал о новых полученных навыках в обращении с оружием, о новых доспехах, которые сделали для него оружейники и кузнецы Бладсвордов, об увлекательных уроках геральдики и истории и похвастался, что перенимает опыт командующих и самого правителя, ведь долгие годы лорд Мортон был рыцарем. Вернее, считал, что относится к таковым.

Разумеется, сейчас у лорда было куда меньше свободного времени, ведь на его плечи взгромоздили груз ответственности за великий род, однако тот позволял сыну Арло Фореста частенько крутиться рядом и задавать вопросы. Иногда он даже брал юного лорда с собой, правда, не пояснял, куда они направляются, и оставлял воспитанника в окружении воинов, пока отлучался решать свои дела.

Кроме того, юноша горячо благодарил своего родственника за предоставленную возможность и высказывал свою радость, что хорошо проявляет себя и доставляет своему отцу лишние поводы гордиться наследником.

Второе же письмо, написанное рукой Ховвила, было несколько более путаным и отнюдь не радостным, да еще и написанным так мелко, что Райану пришлось несладко, пока он всматривался в буквы и разбирал слова. Далеко не все строчки смогли обрести смысл, и если вначале текст был более разборчивым, то под конец, когда место кончалось, юноша сокращал слова, и текст почти сливался в сплошной узор.

Во втором послании сын Арло сообщал, что лорд Мортон Бладсворд – очень неприятный человек, и хоть лично к воспитаннику он относится уважительно и доброжелательно, то остальные люди в Кнайфхелле нередко страдают от мерзкого характера и извечного недовольства. Но это могло бы быть лишь мнением ребенка, если бы Ховвил не поведал бы о странной переписке с лекарем из Санфелла – его имя известно многим, так как он являлся одним из тех целителей, что помогали Его Величеству продержаться как можно дольше и всячески пытались излечить Гийера Старская.

Юноша, как он писал, случайно обнаружил два распечатанных послания у правителя Бладсвордов, но не успел прочитать их целиком, так как его спугнули. Через два дня, когда он снова смог пробраться в покои, писем уже не обнаружилось, а устраивать обыск у правителя он не посмел.

Но самым неприятным казалось обвинение лорда Мортона в поддержке Культа Первых и оказании тому всяческой помощи. Ховвил обнаружил письмо, что писал лорд Бладсворд. Он обращался в нем к некому Ивтаду и сообщал, что все идет хорошо. Мортон писал о кораблях, которые готов принять, и интересовался, как долго что-то, что он называл «главной ценностью», столь необходимое для свершения, должно еще находиться у него.