Бремя раздора

Долго и витиевато Тимая принялась рассказывать о Первых, их предназначении и возможном возвращении. Она не говорила, что для этого требуется, не упоминала своих друзей и семью и лишь рассказала слуге то, что он и без того знал от регента.

Самого Цома расспрашивали о том, где он бывает в замке и куда вхож, равно как и о его взаимоотношениях с регентом. Юноша отвечал честно, утаивая лишь небольшую толику информации о благосклонности регента и уважении слуги к Его Высочеству.

Прошло не менее пары часов, прежде чем он покинул дом. Его старания принесли первые плоды – ему предложили встречу через два дня в этом же месте, и он пришел.

Прошло много дней, прежде чем Цома познакомили с другими культистами. Он доносил на регента то, что ему говорил Клейс, он рассказывал о том, где планируют искать культистов, и дважды «спасал» своих новых друзей. Каждый раз ему открывали все больше, с каждой новой встречей доверие к Цому возрастало, и ему самому начало нравиться то, что он делал. Быть может, он станет полноценным королевским шпионом?

Слуга Его Высочества гордился собой – он смог стать полезным. Куда полезнее старосты поселения – а ведь когда-то он мечтал занять этот пост. Он чувствовал себя лазутчиком, верным и незаменимым разведчиком королевской семьи. И в один прекрасный вечер, когда он вновь пришел повидаться с Тимаей, его пригласили на прогулку к внутренним стенам города.

Путь пролегал через места, в которых Цом не бывал ни разу. Он вообще редко покидал замок до решения помочь милорду Форесту и не подозревал, что в городе может быть настолько поражающее воображение количество разнообразных мелких улочек и домов с двумя или более выходами.

В душе крестьянина теплилась надежда, что он наконец-то узнает, где находится то самое осиное гнездо, и выполнит миссию, станет героем-спасителем и оправдает доверие милорда Фореста. Благодарность, которую он испытывал к человеку, приютившему простолюдина не со своих земель, к тому, кто помогал простым смертным и заботился обо всем Ферстленде, а не о своей личной выгоде, не могла быть выражена лишь словами.

Но юношу привели к ничем не примечательному небольшому дому. Внешне он не отличался изысканностью, вывеска с изображенными на ней четырьмя золотыми монетами притягивала глаз, так как была новой, подкрашенной и обтесанной, в отличие от других на этой же улице. Рядом с неказистым домом она смотрелась нелепо.

Кому принадлежало это единственное на улице трехэтажное строение, первый ярус которого был сделан из камня, слуга знал. Ему многое рассказывал Его Высочество, и еще больше он узнавал от окружения милорда Фореста. Этот же символ был известен и в его деревне и страшил каждого – ростовщики.

Ростовщики являлись одновременно спасением и огромнейшей проблемой для большинства простолюдинов или обедневших лордов. И оборачивались настоящим горем, ежели проблемы не желали заканчиваться.

Любители богатств и их преумножения давали деньги под имущество, скот или даже людей – в городе, куда Цом часто ездил с отцом, чтобы продавать зерно и цыплят, он наслушался разнообразных историй про опасных ростовщиков, и они казались ему страшнее воинов Династии Флейм. Однажды он видел, как у мужчины забрали двух его дочерей, а после слышал, что все это дело рук ростовщиков, которые дали небольшую ссуду и потребовали подписать договор, по которому в случае неуплаты дочери хозяина трактира доставались им. Отец говорил Цому, что рабство не поощряется в Ферстленде, однако даже Его Величество не желал иметь дело с алчными людьми и предпочитал до поры игнорировать их поступки.

– Зачем мы здесь?

– Ты знаешь, что это за дом, Цом?

Тимая взглянула на вывеску, и юноша последовал ее примеру.

– Ростовщики, – с дрожью в голосе ответил слуга. – Зачем нам сюда?

– Один мой друг хочет поговорить с тобой.

– А чем тот дом плох?

– Мой друг здесь в безопасности, там же ему могут навредить, если увидят. И чего ты встал, словно в землю провалился?

– Отец говорил мне, что переступать порог ростовщиков – к беде. Потеряешь все, да не заметишь. И не воротишь потерянное.

– Не бойся. – Тимая обняла Цома за плечи и повела вперед. – Весп не навредит тебе.

Дверь гостям открыла невысокая пухлолицая девица. Платье из дорогого материала, уложенные светлые волосы, украшения и ухоженность свидетельствовали о том, что она не была служанкой и не занималась грязной и пыльной работой.

За ее спиной маячили двое мужчин – темноволосые, плотные, в расшитых узорами халатах – в похожих одеяниях к Его Высочеству прибывали некоторые южане.

– Тимая! – Девица заулыбалась и распахнула дверь, впуская гостей. – Мы заждались. Скорее, скорее! – Она почти что втащила в дом Цома и закрыла дверь. Две щеколды тут же скрипнули.