Бремя страстей человеческих

The windows were never opened except to air the room for a few minutes in the morning, and it had a stuffy smell which seemed to Philip to have a mysterious connection with banking.	Окна здесь не открывались - разве что по утрам, на несколько минут, чтобы проветрить комнату,-и пахло чем-то затхлым; Филипу казалось, что у этого запаха есть таинственная связь с банковским делом.
Then Mrs. Carey remembered that she had to go to the grocer, and they continued their way.	Потом миссис Кэри вспоминала, что ей еще надо зайти в бакалейную лавку, и они продолжали свой поход.
When the shopping was done they often went down a side street of little houses, mostly of wood, in which fishermen dwelt (and here and there a fisherman sat on his doorstep mending his nets, and nets hung to dry upon the doors), till they came to a small beach, shut in on each side by warehouses, but with a view of the sea.	Часто покончив с покупками, они спускались по переулку, где дома были маленькие и почти все деревянные и где жили одни рыбаки (на пороге сидел рыбак и чинил свои сети; сети для просушки висели и на дверях), к маленькой бухте, окруженной складами. Оттуда было видно море.
Mrs. Carey stood for a few minutes and looked at it, it was turbid and yellow, [and who knows what thoughts passed through her mind?] while Philip searched for flat stones to play ducks and drakes.	Миссис Кэри постоит, бывало, и посмотрит на море, а вода в нем мутная, желтая (кто знает, о чем в это время думала жена священника?); Филип усердно собирал плоские камушки и швырял их в воду.
Then they walked slowly back.	Потом они не торопясь возвращались.
They looked into the post office to get the right time, nodded to Mrs. Wigram the doctor's wife, who sat at her window sewing, and so got home.	Заглядывали на почту, чтобы проверить время, раскланивались с женой доктора, миссис Уигрэм, сидевшей с шитьем у окна, и наконец добирались до дому.
Dinner was at one o'clock; and on Monday, Tuesday, and Wednesday it consisted of beef, roast, hashed, and minced, and on Thursday, Friday, and Saturday of mutton.	Обед был в час дня; по понедельникам, вторникам и средам подавали говядину - жареную, рубленую или тушеную, а по четвергам, пятницам и субботам - баранину.
On Sunday they ate one of their own chickens.	В воскресенье резали одну из своих кур.
In the afternoon Philip did his lessons, He was taught Latin and mathematics by his uncle who knew neither, and French and the piano by his aunt.	После обеда Филип готовил уроки. Латыни и математике его обучал дядя, не знавший ни того, ни другого; французскому и музыке - тетя.
Of French she was ignorant, but she knew the piano well enough to accompany the old-fashioned songs she had sung for thirty years.	Во французском она была полной невеждой, но на пианино аккомпанировала себе, распевая старомодные романсы,- она пела их вот уже тридцать лет.
Uncle William used to tell Philip that when he was a curate his wife had known twelve songs by heart, which she could sing at a moment's notice whenever she was asked.	Дядя Уильям рассказывал Филипу, что, когда он был помощником священника, его жена знала наизусть двенадцать романсов и могла, если попросят, тут же спеть любой из них.
She often sang still when there was a tea-party at the vicarage.	Она и теперь пела, когда в доме бывали званые гости.
There were few people whom the Careys cared to ask there, and their parties consisted always of the curate, Josiah Graves with his sister, Dr. Wigram and his wife.	Кэри мало кого приглашали к себе, и поэтому у них бывали всегда одни и те же лица: помощник священника, Джозия Грейвс с сестрой и доктор Уигрэм с женой.