Бремя страстей человеческих

Athelny was enthusiastic over the delights of a rural existence.	Ательни, захлебываясь, расписывал прелести буколической жизни.
"We're starved for sun and light in the cities we live in.	- Мы, городские, просто вымираем от недостатка солнца и воздуха.
It isn't life, it's a long imprisonment.	Это не жизнь, а вечная тюрьма.
Let us sell all we have, Betty, and take a farm in the country."	Давай продадим все, что у нас есть, Бетти, и поселимся на ферме.
"I can see you in the country," she answered with good-humoured scorn. "Why, the first rainy day we had in the winter you'd be crying for London." She turned to Philip. "Athelny's always like this when we come down here.	- Представляю, как ты будешь жить в деревне, -ответила она с незлобивой усмешкой.- В первый же дождливый зимний день заплачешь по Лондону.- Она обернулась к Филипу.- Стоит ему сюда приехать, он всегда так!
Country, I like that!	В деревню!
Why, he don't know a swede from a mangel-wurzel."	Да он не может отличить брюквы от свеклы.
"Daddy was lazy today," remarked Jane, with the frankness which characterized her, "he didn't fill one bin."	- Папочка сегодня ленился,- заявила с присущей ей прямотой Джейн,- он не собрал и одной корзины.
"I'm getting into practice, child, and tomorrow I shall fill more bins than all of you put together."	- Я, детка, набиваю руку: вот увидишь, завтра соберу больше, чем все вы, вместе взятые!
"Come and eat your supper, children," said Mrs. Athelny. "Where's Sally?"	- Дети, садитесь ужинать,- сказала миссис Ательни.- А где Салли?
"Here I am, mother."	- Я здесь, мама...
She stepped out of their little hut, and the flames of the wood fire leaped up and cast sharp colour upon her face.	Она вышла из хижины, и пламя костра, взметнувшись, бросило яркие блики на ее лицо.
Of late Philip had only seen her in the trim frocks she had taken to since she was at the dressmaker's, and there was something very charming in the print dress she wore now, loose and easy to work in; the sleeves were tucked up and showed her strong, round arms.	Последнее время Филип видел ее только в строгих платьях, которые она стала носить, поступив в мастерскую дамских нарядов; поэтому свободное ситцевое платьице, удобное для работы, показалось ему прелестным; рукава были закатаны, и сильные округлые руки обнажены.
She too had a sun-bonnet.	На голове у нее был надет чепец от солнца.
"You look like a milkmaid in a fairy story," said Philip, as he shook hands with her.	- Вы похожи на пастушку из волшебной сказки,-сказал, здороваясь с ней, Филип.
"She's the belle of the hop-fields," said Athelny. "My word, if the Squire's son sees you he'll make you an offer of marriage before you can say Jack Robinson."	- Она у нас на хмельнике первая красавица! -воскликнул Ательни.- Клянусь богом, если помещичий сын тебя увидит, он тут же сделает тебе предложение.
"The Squire hasn't got a son, father," said Sally.	- У здешнего помещика нет сына, папа,- сказала Салли.
She looked about for a place to sit down in, and Philip made room for her beside him.	Она поискала глазами, куда бы ей сесть, и Филип подвинулся, чтобы дать ей место.
She looked wonderful in the night lit by wood fires.	Салли была удивительно хороша ночью, при свете костра.