Бремя власти

— Позвольте, я скажу, — Алиенора сделала шаг вперёд. — По дороге мне не обойтись без женской помощи и, кроме того, Бланка — моя подруга. Вы понимаете, сир, что такое друг?

— Понимаю. Надеюсь, что и сир Равен поймёт. — Тиррел обвёл рукой пространство своего кабинета, куда заблаговременно принесли несколько скамей. — Присаживайтесь. До утра вам необходимо побыть здесь — отправляться в дорогу на ночь глядя неразумно. Я уже приготовил четыре походных мешка с едой и кое-какими мелочами. Надо будет собрать пятую — для леди Бланки, которую я не считал, а с началом рассвета я выведу вас из города.

— Пятую? — Эдмунд вопросительно поднял брови.

— Да. Я отправляю с вами моего сына Томаса. Он уже готов и ждёт вас с лошадьми в пяти-шести милях на дороге к юго-востоку от Хартворда. Полагаю, вы не будете против, милорд?

— Нисколько. — Юноша широко улыбнулся. — Мы же друзья с детства. И это благодаря вам, сир.

— Вот и хорошо. Во-первых, вы его знаете, во-вторых, он умеет обращаться с оружием, а в-третьих, он более или менее знаком с прилегающими землями. Во всяком случае, дорогу до замка герцога Ллевеллина он примерно себе представляет.

Тиррел помолчал.

— И ещё одно: я не могу дать вам солдат. Большую часть моих людей забрал с собой граф Рутвен, да упокоится он в свете, а те, которые остались… — Рыцарь покачал головой. — Я хотел бы быть уверен в каждом человеке, который вас сопровождает. Вы читали письмо Миртена, милорд, и вы должны понять, что я имею в виду.

Эдмунд коротко кивнул.

— Кроме того, — продолжил Тиррел, — маленькому отряду легче при случае спрятаться. Ну всё, отдыхайте. А я должен ещё отдать кое-какие распоряжения.

Рыцарь скрылся за маленькой дверцей в углу комнаты, а молодые люди расположились на скамьях, на каждой из которых имелись пледы и подушки. Гуго устроился на одной, Бланка на другой, а Алиенора с Эдмундом — на третьей; она легла, устроившись поудобнее и положив голову ему на колени. Все молчали, задумавшись о предстоящем путешествии.

Один из стражников Тиррела, тот самый, который встретил Джоша минувшим днём у входа в башню, на цыпочках отошёл от входной двери и, стараясь не шуметь, спустился по каменным ступеням. Оказавшись на улице, он огляделся и быстрым шагом направился к замковым воротам.

* * *

На расстоянии примерно мили от южных ворот дорога раздваивалась или, вернее, растраивалась. Эдмунд всегда интересовался картами, проводя за их разглядыванием иногда по нескольку часов кряду, но цельного представления о королевстве Корнваллис так и не получил. Те карты, которые ему без возражений предоставлял Миртен, чаще всего довольно старые, редко дополняли друг друга, и во многом друг другу противоречили. Исходя из того, что Эдмунд знал, Корнваллис однозначно был островом. Восточная дорога, невероятно петляя, выводила к морскому побережью с целой цепью портовых городов, из которых самым крупным считался Анеурин; дорога, ведшая на юго-восток, рано или поздно тоже выводила к побережью, и где-то там находился замок герцога Ллевеллина. Но, если, двигаясь по этому пути, повернуть на север, то путники попали бы на широкий тракт, ведущий к Лонхенбургу.

Самой же заброшенной и почти неприметной из всех трёх дорог была юго-западная. Скорее даже не дорога, а просто прибитая пылью тропа, оканчивавшаяся у Стены. Все земли к югу и юго-западу от замка принадлежали графству Хартворд, с редкими сторожевыми отрядами и ещё более редкими поселениями. Где-то там находилась деревня Диллин, ставшая почти восемнадцать лет назад вторым местом его рождения, а где-то и Харлех — родовое имение семейства Оргинов. Карт этой местности Эдмунд не видел никогда, а судя по рассказам наёмников, время от времени выезжавших для патрулирования Стены, местность там безжизненна и жутковата, с пересохшими руслами рек, скалами и холмами, покрытыми жухлой растительностью. Жители тех деревень в основном пасли коз и что-то пытались выращивать, возделывая полумёртвую землю. И, чем ближе к Стене, тем жарче в летние месяцы и холоднее зимой.

Дойдя до развилки, они, не останавливаясь, повернули на юго-восток; чуть дальше, судя по словам начальника стражи, их должен ожидать Томас Одли с четырьмя лошадьми; пятую, для Бланки, сир Тиррел вывел им непосредственно перед выходом из замка, но сейчас на ней ехала Алиенора. Вряд ли она смогла бы сейчас пройти долгий путь пешком, хотя самочувствие её улучшалось буквально на глазах. Справа и слева от неё, держась за стремена, шли Эдмунд и Бланка; последняя, сославшись на желание размять ноги, отказалась сесть на лошадь на пару со своей подругой. Эдмунд не стал настаивать, памятуя, с какой ловкостью эта юная особа карабкалась по крышам, когда они направлялись в подземелье. Гуго, насвистывая весёленький мотивчик, быстро шёл в двадцати-тридцати шагах впереди.