Бремя власти

Вокруг, насколько хватало взгляда, расстилались широкие холмистые поля, густо заросшие зеленью и цветами; первые солнечные лучи уже показались над горизонтом, обещая жаркий безоблачный день. В полумиле впереди виднелся лес, куда, слегка заворачивая к югу, ныряла дорога. Без приключений миновав небольшой овражек с прозрачным ручейком, путники, не сговариваясь, одновременно остановились, обернувшись.

Стоявший на небольшой возвышенности замок был виден, как на ладони, и казался почти игрушечным. Солнце ярко освещало островерхую крышу донжона и над всем городом в лёгком утреннем тумане уже показались тоненькие струйки дыма, поднимавшиеся над домами. Хартворд готовился к началу нового дня.

— Прощай, родимая земля,
И годы юности спокойной…

— с чувством продекламировал Гуго, внезапно вынырнувший откуда-то из-за кустов. Он уже успел сплести себе венок из незабудок; в его зубах торчала зелёная тростинка. Вытащив руку из-под плаща, он извлёк на свет ещё два венка, которые, манерно поклонившись, преподнёс обеим девушкам.

— Госпожа… Леди Бланка…

Венки цветов,
Что с хартвордских полей,
Столь милых взору и душе…

Эдмунд хмыкнул, с удивлением обнаружив в своём товарище поэтические наклонности; подруги, тоже развеселившись, тут же водрузили венки себе на головы.

— Спасибо, Гуго. — Алиенора легко пожала его руку, протянувшую цветы. — Хотя, мне кажется, у меня нет особого желания сюда возвращаться.

— Я вас понимаю, госпожа, — кивнул тот с серьёзным видом. — Если бы со мной такое сотворили, я бы тоже сбежал за тридевять земель. Но за себя скажу, что последняя неделя была самой… удивительной в моей жизни. Мало того, что я теперь хожу в друзьях у самого графа Хартворда, — он отвесил шутливый поклон в сторону Эдмунда, — но я ещё, да простят меня ваша светлость и миледи, познакомился с двумя самыми очаровательными девушками, которых видел в своей жизни. Видел-то давно, с самого детства вас помню, но мне никогда и в голову не приходило, что я смогу с вами разговаривать так запросто. Потрясающе.

— Да ты ловелас, Гуго, — улыбнулась Бланка. — Я так полагаю, оставил немало подружек в Хартворде?

Тот махнул рукой.

— Да нет, что вы, миледи. Ничего серьёзного. Вот по Джошу, то есть, простите, по сиру Эдмунду, несколько девчонок серьёзно сохли. Ой, кажется, я что-то не то говорю.

Обе девичьи головки, как по команде, повернулись в сторону Эдмунда.

— Глупости, — сердито процедил сквозь зубы молодой человек. — Гуго, я тебе когда-нибудь язык оторву.

— Вот так всегда, миледи. Бывает, ляпнешь что-нибудь, а потом вдруг мысль в голову приходит: если говоришь то, что думаешь, думаешь ли ты? — Гуго пожал плечами, но, внезапно посерьёзнев, добавил: — Но на самом деле тоже ничего такого. Сохнуть-то сохли, но сир Эдмунд у нас твердокаменный. Он даже многие вечеринки пропускал, только для того, чтобы у Миртена за книжками посидеть. — Гуго хитро глянул на своего друга. — Ну, может целовался там пару раз… Вот-вот, смотрите — сейчас он меня убьёт. Ну ладно. Я побегу вперёд, разведаю, не видно ли мастера Томаса.

Алиенора задумалась, провожая взглядом фигуру Гуго, скрывшуюся в подлеске; затем легко дотронулась до плеча брата.

— Эд… — тихо сказала она, — твоя жизнь — это твоя жизнь, и я не имею права в неё вмешиваться. Но теперь ты должен быть аккуратен. Помни — в тебе течёт кровь Даннидиров.

Эдмунд улыбнулся и погладил её по руке.

— Я знаю. Не волнуйся за меня.

Бланка как-то непонятно исподлобья глянула сначала на него, потом на свою подругу.

— Ладно. — Эдмунд решительно взялся за стремя. — Хватит глупостей. Нам надо поторопиться.

— Сюда, — словно услышав его слова, откликнулся из кустов Гуго, махнув рукой. — Том уже места себе не находит. Заждался.

Он скрылся за деревьями; путники ускорили шаг. Солнце нещадно палило с небес, и лесная прохлада оказалась очень кстати. Подлесок, в который свернула дорога, очень быстро перешёл в густой лес, сверкавший сочной зеленью. Здесь ночью прошёл дождь; щебечущие пичужки, которых разыгравшаяся гроза загнала под тёмную сень деревьев, вновь принялись весело гоняться друг за другом. Не успевшие ещё высохнуть дрожащие капли, примостившиеся на нежно-зелёных листочках, в преломлении ярких солнечных лучей казались драгоценными камнями. Срываясь с веток, они, поблёскивая, летели вниз, где непременно попадали в раскрытую пасть какой-нибудь бородавчатой жабы, выползшей из своей грязной норы по случаю такого тёплого денёчка. Роса поблёскивала на изумрудных стебельках травы, мягким ковром покрывавшей землю. Над целыми полянами цветов громко жужжали пчёлы.

— О, свет, как тут красиво, — протянула Алиенора. — Я уж сто лет не гуляла по лесу…

— Красиво, только очень мокро… — Из-за деревьев показался Томас, закутанный в тёмный плащ. — Ваша светлость… Госпожа, — он сделал лёгкий поклон. — О-о, Бланка. Не ожидал тебя здесь встретить.