Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах

Между тем вскоре Г. Киссинджер сообщил А. Ф. Добрынину, что в конце текущего года новый президент планирует совершить визит в Японию и в этой связи было бы неплохо «где-то в этом же районе провести рабочую встречу Брежнева и Форда»[878]. Основным вопросом этой встречи была обозначена проблема заключения нового договора ОСВ-2, и поэтому уже 18 сентября 1974 года в Женеве был возобновлен переговорный процесс по данному вопросу. А 22–27 октября Г. Киссинджер вновь побывал в Москве, где вел с А. А. Громыко трудные переговоры по целому комплексу проблем, в том числе учету в новом договоре ядерного потенциала Великобритании и Франции — союзников США по блоку НАТО. Здесь же, в Москве, был окончательно решен вопрос о дате и месте встречи, которым стал Владивосток.

Владивостокская встреча лидеров двух держав проходила 23–24 ноября 1974 года. Помимо них, в ней приняли участие с советской стороны А. А. Громыко, Б. П. Бугаев, Г. М. Корниенко, А. М. Александров-Агентов и А. Ф. Добрынин, а с американской — Г. Киссинджер, два его заместителя А. Хартман и Б. Скоукрофт, новый глава президентской администрации Д. Рамсфельд и ряд других персон. Как вспоминали многие ее участники, «это была поистине деловая встреча без привычных протокольных формальностей», которая была «целиком заполнена переговорами»[879]. Сами же переговоры носили очень непростой характер. Они постоянно прерывались для проведения дополнительных консультаций с Вашингтоном и Москвой. Дж. Форд и Г. Киссинджер буквально «уламывали» главу Пентагона «ястреба» Дж. Шлезингера, а Л. И. Брежнев — Н. В. Подгорного и А. А. Гречко. Причем к этой трудной «работе» он подключил А. Н. Косыгина, Д. Ф. Устинова и Ю. В. Андропова и, только заручившись их поддержкой, пошел на компромисс[880]. Причем, как уверяет Г. М. Корниенко, Л. И. Брежнев и Дж. Форд, которые «в то время уже не отличались остротой ума», долгое время никак не могли понять сути самого компромисса. Когда рабочие группы в очередной раз стали расходиться для проведения очередных консультаций, Г. Киссинджер с раздражением сказал ему, что, «похоже, оба наши босса слишком глупы, чтобы понять свои собственные выгоды».

Но в итоге искомый компромисс все же был найден. Суть его состояла в следующем: 1) наряду с межконтинентальными баллистическими ракетами наземного базирования и баллистическими ракетами на подводных лодках, ограничениям будут подлежать и тяжелые бомбардировщики; 2) каждая из сторон будет иметь право располагать суммарным количеством носителей стратегического оружия не более 2400 единиц, причем в случае оснащения бомбардировщика ракетами «воздух — земля» с дальностью свыше 600 км каждая такая ракета будет засчитываться как одна единица в этом суммарном количестве носителей; 3) в пределах 2400 единиц стороны свободны сами определять состав носителей стратегического оружия — МБР, БРПЛ или ТБ, — за исключением сохранения запрета на строительство новых пусковых установок МБР наземного базирования; 4) каждая из сторон будет иметь не более 1320 баллистических ракет наземного и морского базирования, оснащенных РГЧ; 5) в пределах этого количества стороны будут вправе сами определять типы и количества ракет, оснащаемых РГЧ.

Таким образом, по предложенному варианту компромисса американские ядерные средства передового базирования, как и ядерные средства Англии и Франции, снова оставлялись в стороне, что, конечно, было большой уступкой со стороны СССР. В то же время США в этом случае отступались от своего требования об ограничениях на советские тяжелые МБР, в том числе на их оснащение РГЧ. С учетом же возможности размещения на советских тяжелых МБР значительно большего числа РГЧ, чем на существовавших тогда типах американских МБР, это позволяло СССР при необходимости в значительной мере компенсировать наличие у США ядерных сил передового базирования и наличие ядерного оружия у союзников США.

После подписания этого соглашения второй день переговоров был целиком занят ближневосточной тематикой и подготовкой итогового коммюнике, где вновь была подтверждена «практическая ценность советско-американских встреч на высшем уровне и их исключительная важность в формировании новых отношений между СССР и США». В тот же день оба лидера, которые «сошлись достаточно близко», распрощались и засобирались домой. Причем перед отлетом в Вашингтон Дж. Форд подарил Л. И. Брежневу свою меховую куртку, сделанную из волчих шкур, которую советский лидер тут же, позируя фотокорреспондентам, надел на себя.