Бриганты

— Не меньше сотни копий, — ответил Бертран дю Геклен.

— Такой я могу со своим отрядом уничтожить, — сообщил я.

— Тогда сообщай о таком, какой не сможешь сам разбить, — разрешил он.

45

Я сижу на коне, который стоит в тени амбара на краю деревеньки из двух десятков дворов, расположенной километрах в пятнадцати от Пуатье. Рядом сидит на коне Мишель де Велькур, а возле хлева заняли позицию с полсотни спешенные арбалетчики. Через дорогу, в соседнем дворе, прячутся Ламбер де Грэ, Анри де Халле и еще с полсотни арбалетчиков. Вторая сотня под командованием Хайнрица Дермонда сидит в засаде на краю леса, от которого к деревне ведет дорога. Вокруг нас тучей вьются оводы и мухи. На моем коне сетка их ремешков, которые отгоняют этих назойливых насекомых, но только во время движения, поэтому Буцефал постоянно переступает с ноги на ногу и мотает головой. Не остается без дела и длинный хвост, которым жеребец хлещет себя. Само собой, и я помогаю ему, уничтожая зазевавшихся оводов. Когда шлепаю ладонью насекомое, оно раздавливается с хрустом, пачкая липкой жижей пальцы. Я вытираю их о гриву, густую и жесткую. Мы ждем, когда от леса до деревни доберется отряд из трех десятков копейщиков, лучников и арбалетчиков под командованием едущего впереди рыцаря без шлема, который вместе с длинным копьем и желто-зеленым щитом везет оруженосец. Они двигаются без разведки, уверенные, что врагов, то есть нас, поблизости нет. Мои разведчики обнаружили этот отряд на лесной дороге километрах в семи от деревни, умудрились не вспугнуть и быстро доложили мне, благодаря чему мы успели подготовиться к встрече.

Когда до рыцаря остается метров тридцать, я машу рукой Анри де Халле. Чисто и звонко трубит горн. Я несильно бью шпорами коня, чтобы выезжал на дорогу. Мишель же Велькур следует за мной. С противоположной стороны на дорогу выезжают Ламбер де Грэ и второй оруженосец. Арбалетчики выбегают из-за сараев и выстраиваются полукругом, готовые к стрельбе. Из леса появляется сотня Хайнрица Дермонда, отрезая противнику путь к отступлению.

Рыцарь остановился. Это мужчина лет тридцати пяти. Вытянутое лицо с крючковатым носом и массивным, давно не бритым подбором, длинные темные волосы. Из брони только кольчуга, местами ржавая. Судя по бедности, башелье, навербовавший руту бригантов, оснащенных также плохо. К нему подскакал оруженосец, протягивает копье, но у рыцаря хватает ума понять, что сопротивление чревато необратимыми последствиями.

— Предлагаю сдаться, — буднично произношу я, остановив коня посреди дороги.

Рыцарь кивает головой, соглашаясь, а потом произносит:

— Я — Жак де Сюржер. Кому я сдаюсь в плен?

Я представляюсь, после чего говорю ему:

— Прикажи своим людям сложить оружие и снять доспехи.

— Надеюсь, им не причинят вреда? — спрашивает рыцарь.

— Слухи о моей жестокости немного преувеличены, — ставлю в известность Жака де Сюржера, после чего жестом показываю своим оруженосцам, чтобы занялись пленными солдатами. — Не откажешься пообедать с нами? — предлагаю я рыцарю. — Вы как раз к столу подоспели.

— Не откажусь, — соглашается Жак де Сюржер.

Я, конечно, немного приврал, потому что обед был готов минут двадцать назад. Остыть не успел, потому что Тома не снимал котел с догоравшего костра. На обед у нас вареные гуси. Видимо, деревня специализировалась на поставке перьев для изготовления стрел. Мы ворвались в нее внезапно, крестьяне не успели отогнать в лес скот и птицу. Коз, овец и свиней мы заберем с собой, а гусей и кур придется съесть на месте.

Тома накрывает на шесть персон на столе, вытащенном во двор из дома самого зажиточного крестьянина. Пленному рыцарю ставит глиняную тарелку, также прихваченную в доме. В погребе нашли белое вино, довольно кислое, поэтому отдали его арбалетчикам. Мы будем пить красное, захваченное вчера в другой деревне.

Утолив первый голод, спрашиваю Жака де Сюржера, который с жадностью поглощает гусиное мясо:

— В Пуатье шел?

— Да, — отвечает он. — Жан де Грайи и Томас Перси вернулись из Ла-Рошели, собирают армию, чтобы снять осаду с Сен-Севера. Собрал и я отряд. Думал подзаработать.

— Сколько у них солдат? — спросил я.

— Сотен восемь копий наберется и лучников английских четыре сотни, — отвечает Жак де Сюржер.

— Когда они собирается выступать? — интересуюсь я.

— Вроде бы послезавтра, — отвечает пленный рыцарь.

— Если за два дня соберешь выкуп, то успеешь к ним присоединиться, — предлагаю я.

— Не успею, — отвечает он, даже не поинтересовавшись, какой выкуп я хочу получить, и добавляет огорченно: — Влез в долги по уши, чтобы выплатить предыдущий выкуп и приобрести какое-никакое снаряжение, — и опять попал!

— А кому в предыдущий раз? — любопытствую я.

— Амброзию де Бокканера под Ла-Рошелью, — отвечает он. — Дернул меня черт полезть в морское сражение!

До нас уже дошли сведения, что кастильцы разбили под Ла-Рошелью английский флот, взяв в плен командира, графа Пемброука, который должен был принять управление Аквитанией, и многих других рыцарей, но подробностей мы пока не знали.

— Расскажи, как было дело, — попросил я.