Бриганты

Первый день англичане двигались осторожно, поместив в арьергарде значительную часть свой армии. На второй день, убедившись, что за ними едет только разведка, начали расслабляться. Я приказал своим разъездам не светиться, следить за нами издалека, незаметно.

На третий день, зайдя на «английскую» территорию, они расслабились окончательно. На ночлег остановились на поле возле сожженной деревни. Расставили шатры и палатки, разожгли костры. Я наблюдал за ними из леса, с той стороны, откуда было ближе до предка кареты, около восьмисот метров. Герцогиню я не увидел, но девицы из ее свиты время от времени выбирались из фургона, болтали с мужчинами. Охраняли их не бриганты, а рыцари и хобилары. Как понимаю, девицы из благородных семей. За некоторыми наверняка дадут хорошее приданое. Шанс для простого рыцаря схватить жар-птицу за хвост. Вот они и обхаживали девиц, как умели.

— Приведи сюда группами по десять человек всех бойцов, кроме тех, что останутся охранять лошадей. Пусть посмотрят и запомнят расположение людей и фургонов, — приказал я Хайнрицу Дермонду. — Ночью наведаемся в гости.

Луна шла на убыль, осталось меньше половины диска, и ту постоянно закрывали облака. В лагере англичан горело несколько костров, возле которых сидели по два-три человека, тихо переговариваясь. В предыдущие две ночи костров было в несколько раз больше, примерно треть войска охраняла остальных. Теперь они решили, что опасность миновала, можно отдохнуть.

Я пошел к лагерю англичан с двумя десятками человек, имеющих опыт в подобном деле, чтобы освободить герцогиню. Остальные с Хайнрицем Дермондом отправились туда, где пасутся лошади, чтобы снять охрану и захватить ценную добычу. Каждый верховой конь — это не менее тридцати франков. Один человек может за ходку увести бесшумно только двух лошадей. Вести придется через лес, к тому полю в паре километрах отсюда, где мы оставили своих лошадей под охраной пяти человек. По темноте люди Дермонда успеют сделать не больше двух ходок.

Мы все в темной одежде и без доспехов. Из оружия только кинжалы, ножи. Если у человека нет с собой меча или арбалета, он постарается избежать ситуаций, когда такое оружие потребуется. Идем цепью, стараясь шагать бесшумно. Достают комары. Гудят так звонко, что кажется, будто тучи кровососов вьются вокруг нас, выбирая место для нападения. Бить их опасаемся, хотя за храпом, который по мере приближения к лагерю становится все громче, наверняка никто бы не прореагировал на шлепки. Время от времени провожу ладонью по лицу или шее, сгоняя самых агрессивных. Вот в таких вот условиях приходится работать. Зато интересно. Зрение, слух и даже интуиция напряжены так, что я чувствую себя другим человеком. Создается впечатление, что это происходит не со мной, что я — только наблюдатель, который находится в этом теле.

Вот я подхожу к потухшему костру. В золе еще тлеют несколько темно-красных угольков. Воняет дымом, лошадиным потом, немытыми телами. Вокруг костра лежат четыре человека. Я жду, когда подойдут еще трое, склоняюсь к человеку, который лежит на боку, немного пождав ноги согнутые в коленях. Он тихо сопит. У «жаворонков» в полночь самый крепкий сон. Кладу левую руку на плечо. Верхний слой стеганки их плотной ворсистой материи. Легонько трясу. Человек просыпается почти сразу. Я чувствую, как легонько дрогнуло его тело, прощаясь со сном, наверное, сладким. Есть мнение, что перед смертью всегда снится что-то очень приятное. Пока никто не подтвердил это, но и не опроверг. Я тут же перемещаю левую руку на рот и нос человека, сильно сдавливаю их, коленом прижимаю к земле тело, и кинжалом, который в правой руке, наношу удар в шею. Несколько судорожных подергиваний — и всё. В ноздри бьет острый запах свежей крови. От него пьянеешь, наполняешься бесшабашной радостью. Мы переходим к следующему костру, медленно смещаясь в сторону возка герцогини. Слева и справа от нас бесшумно передвигаются темные силуэты членов других групп.

Мы вырезали несколько человек возле фургона, в котором ехали девицы из свиты герцогини. Те, кто спал здесь, были в одежде из более хорошей, дорогой ткани. Наверное, оруженосцы. Даже не буду считать, какой выкуп можно было бы получить за них.

Вдруг я услышал шорох внутри фургона и присел. Также поступили и бойцы моей группы. Из фургона вылезла девушка в светлой одежде. Она тихо спустилась на землю, оглянулась по сторонам. Бойцы других групп тоже услышали ее, присели и замерли. Она отошла метра на три от фургона, приподняла подол и присела. Зажурчала струя.