Бриганты

Первым на нашем пути был городок Сен-Ирьер. Защищал его ров и частокол из дубовых бревен. Все рыцари и оруженосцы присоединились к Черному Принцу. Городок защищать было некому. Как только мы подошли к его стенам, сен-ирьерцы сразу сдались. Они присягнули на верность Жанне, графине Пентьеврской, наследнице герцога Бретонского, вдове Карла Блуаского, под знаменем которого начинал военную карьеру Бертран дю Геклен. Шесть лет назад ее муж погиб в сражении с Жаном де Монфором, английским кандидатом на герцогство Бретонское, а Бертран дю Геклен попал в плен, после чего перешел на службу к королю Франции. Победитель оставил вдове небольшие владения в герцогстве. Сейчас бывший ее вассал увеличивал ее владения. Меня поражала преданность Бертрана дю Геклена, довольно нетипичная для рыцаря. Наверное, и в этом вопросе сказывались кельтские корни. Мы пожили в Сен-Ирьере четыре дня, пока не прибыли люди Жанны Пентьеврской. Передав им городок, двинулись дальше.

Следующей нашей целью был небольшой замок, расположенный на невысоком холме. Вокруг холма вырыт ров шириной метров семь. Вода в нем застоялась, позеленела. Лягушки чувствовали себя привольно во рву. Стены высотой метров пять. Две круглые башни располагались на углах передней стены. С них простреливались подходы к воротам и к боковым стенам. Задняя крепостная стена была частью вместительного донжона. На уровне метров шесть над землей к этой стене по краям прилипали две каменно-деревянные пристройки типа больших скворечников с отверстиями внизу — сортиры. Бомбометание происходило в ров, в котором с этой стороны вонища была такая, что даже лягушки не водились. Охраняли замок полтора десять пехотинцев под командованием оруженосца-гасконца и десяток слуг. Сдаться кастелян отказался. Ему надо было продержаться хотя бы неделю-две, чтобы не обвинили в трусости. У нас не было столько времени. К тому же, как я понял, Бертрану дю Геклену нужна показательная расправа над несговорчивыми.

Согнанные с близлежащих деревень крестьяне засыпали ров в нескольких местах. Это несложно было сделать, потому что глубина рва была не больше полутора метров. На замок так долго не нападали, что владелец не счел нужным вкладываться в поддержание его в приличном состоянии. Сам-то владелец сейчас осаждал Лимож, не ему защищать замок. Два наших отряда имитировали нападение на ворота, а по четыре атаковали боковые стены. Защищать стены по большому счету было некому. Донимали арбалетчики из башен. В каждой засело по четыре человека: двое прикрывали ворота, двое — стену. Защитники были уверены, что самое слабое место именно ворота. Когда они поняли свою ошибку, было уже поздно.

Я руководил атакой левой стены. Латники приставили четыре лестницы и начали подниматься по ним. Мои арбалетчики прикрывали их, отгоняя от края стены защитников замка. Вражеские арбалетчики тоже не дремали, стреляли из башни через бойницу в виде креста. Вертикальная щель предназначалась для стрельбы из лука, а горизонтальная — для двух арбалетчиков, по одному на «перекладину» креста. За короткое время положили шестерых наших латников, которые поднимались по ближним к башне лестницам. С расстояния в десяток метров болт прошибал даже самую надежную бригандину. Из щели вылетал болт — и пронзенный латник валился на склон под стеной, а потом скатывался в ров, засыпанный в этом месте. Самих стрелков не было видно. Я заметил интервал, с каким они стреляли, и с упреждением по времени пустил в горизонтальную бойницу две стрелы. В итоге в следующий раз выстрелил всего один арбалетчик, да и тот промазал. В этот момент наши латники уже перебрались на сторожевой ход стены и начали зачищать башню и теснить защитников к донжону. Примерно через час мы с Бертраном дю Гекленом въехали в замок. По приказу бретонца гарнизон и слуги-мужчины были перебиты, даже оруженосца не пощадили. Женщин отдали на потеху солдатам. К двум молодым в очереди стояло по полсотни человек, если не больше.

Донжон немного отличался от тех, к которым я привык. Это уже было не просто оборонительное сооружение, но и жилье с удобствами. Он был больше. Как на втором, так и на третьем этаже появились изолированные комнаты с каменными стенами, облицованными деревянными панелями и сверху кое-где оббитыми яркой цветной материей. Раньше личное пространство выгораживали коврами или кусками плотной ткани. Больше стало мебели, и почти каждый предмет украшала красивая резьбы, что раньше встречалось только у богатых и знатных сеньоров. Впрочем, пол до сих пор устилали соломой или камышом.