Бриллиант из крокодиловых слез

Толян полулежал, блаженно улыбаясь, и смотрел прямо перед собой.

Он хотел сказать брату, что беспокоиться не о чем, но не мог выговорить ни слова.

— Что он с тобой сделал? — Колян тряс Толяна, но тот в ответ только мычал и улыбался.

— Порву гада! — прорычал Колян, вскочил на ноги и огляделся, скрипя зубами.

Валентин Петрович, из зарослей наблюдавший за этой сценой, снова припал к земле и заскользил назад, как испуганный питон.

Вдруг ему показалось, что кто-то схватил его за ногу.

Профессор замер, стараясь не дышать, и медленно оглянулся.

Тревога оказалась ложной: его нога всего лишь попала в петлю, образованную длинной зеленой лианой, которая свесилась с дерева, как сонная змея.

Профессор вспомнил еще один прием, который демонстрировали африканские охотники. Он высвободил ногу, ухватился за конец лианы и потянул ее на себя. Гибкое дерево согнулось, как натянутый лук.

Через минуту ловушка была готова.

Совсем близко уже раздавались треск и пыхтение — это разъяренный Колян носился по зарослям в поисках обидчика.

Закончив подготовку, профессор тихонько двинулся навстречу противнику. Когда между ними оставалось не больше десяти метров, он сложил руки рупором и крикнул:

— Ку-ку!

Колян подскочил, развернулся и, как раненый носорог, понесся через кусты, не разбирая дороги.

Валентин Петрович бесшумно скользнул в сторону, пропуская мстителя, и молниеносно вскарабкался по стволу пальмы.

Колян пронесся мимо, сделал еще десяток шагов и вдруг вскрикнул.

Его нога попала в петлю. Гибкая молодая лиана молниеносно распрямилась, и изумленный Колян взлетел на несколько метров и повис между небом и землей, разумеется, вниз головой.

Валентин Петрович не раз видел, как в таком положении беспомощно верещали дикие свиньи, угодившие в ловушку.

Колян ничего не мог поделать. Оставалось только бессильно ругаться.

Профессор покачал головой: такой выразительной, цветистой ругани ему не приходилось слышать со студенческих лет, когда молодой Валентин со строительным отрядом попал на очередную стройку века.

— Кажется, наши лихие молодцы вышли из игры, — процедил Холодильник, расслышав эту ругань из дальнего конца оранжереи. — Ангелина, может быть, пришел твой черед?

— С удовольствием! — промурлыкала «медсестра» и, плотоядно облизнувшись, скользнула в заросли.

Валентин Петрович пригнулся к земле и углубился в кусты, не забывая заметать следы. Он отошел на приличное расстояние и замер, прислушиваясь к перемещению противника.

Ангелина в отличие от незадачливых братьев-близнецов двигалась почти бесшумно. Наконец профессор расслышал в кустах слева от своего укрытия негромкий шорох. Он решил повторить проверенный метод. Натянул поперек тропинки лиану, зацепил ее конец за гибкое молодое деревце и пошевелил ветками, чтобы выманить преследовательницу. Проделав все это, профессор скользнул в сторону, чтобы обойти «медсестру» и подобраться к ней с тыла.

Однако когда он осторожно выглянул из густых зарослей, на нижних ветках дерева не было никого, кроме мартышки, которая с интересом разглядывала устроенную профессором ловушку.

— Так это ты шумела? — нахмурился Валентин Петрович. — Знаешь, это нечестно. Мы же с тобой друзья, и ты должна мне помогать, а не сбивать с толку.

— Разве можно в наше время на кого-нибудь рассчитывать! — раздался за спиной профессора насмешливый голос.

Валентин Петрович обернулся… и едва удержался на ногах.

В двух шагах от него стояла Ангелина и целилась в него из пистолета.

— Отбегался, болезный? — Издевательство над ним, кажется, доставляло ей истинное удовольствие. — Сам подумай, разве в твоем возрасте можно так резвиться! Хоть ты и авторитет, тебе давно пора на пенсию. Пора уступить место молодым! Все, поиграл, и хватит. Теперь моя очередь повеселиться…

Она шагнула к застывшему в растерянности профессору, схватила его за руку и до хруста вывернула кисть. Валентин Петрович охнул и побледнел от боли.

— А ты вовсе не так крут, как о тебе говорят, — прошипела злодейка, сверкая глазами. — То ли еще будет!

Она подтащила профессора к ближайшей пальме и толстой веревкой привязала его к мохнатому стволу. Потом она заклеила ему рот широким куском скотча и отстранилась полюбоваться своей работой.

— Так-то, — в ее голосе прозвучало удовлетворение, — теперь ты в полной моей власти! А что может быть приятнее, чем власть над человеком и возможность причинять ему боль? Холодильник подождет, он и так долго ждал. И вообще он тоже старик! Сейчас мы с тобой немножко развлечемся, и ты быстренько выложишь мне все, что знаешь. Поверь, я умею развязывать языки! Потом уже я подумаю, делиться ли твоей информацией с Холодильником.

Профессор хотел повторить, что ничего не знает, но смог только промычать что-то неразборчивое.

Ангелина достала пачку ментоловых сигарет, раскурила одну и шагнула вперед. Тлеющую сигарету она поднесла к щеке профессора.

— Знаешь, как пахнет горелое мясо? — прошептала она с милой садистской улыбкой. — Твое собственное мясо? Сейчас почувствуешь этот божественный запах!

Профессор прижался к стволу пальмы и в ужасе скосил глаза на орудие пытки.