Бриллиантовая Венера (СИ)

Арайя молчала. Какой-то комок застрял у нее в груди. Она понимала, что не может больше говорить, не может и не хочет одновременно. Завеса боли опустилась между ней и миром и она уже никогда не сможет стать прежней. Все кончено, ее жизнь остановилась. Она ехала, и картины ее прошлого мелькали перед глазами. Вот она девчонкой бегает на берегу океана, вот она делает ожерелье из ракушек для украшения храма. Вот она играет с ее отцом. А вот и тот день, когда ее увозят во дворец для знакомства с будущим супругом. Она снова видит красивое лицо Фазара, молодого и беззаботного. А вот Славий хватает ее на руки в лабиринте, принимая ее за служанку. Вот они вместе живут в Храме Селены, дожидаясь рождения ее детей. Дети… ее прекрасный рыжеволосый сын, так похожий на нее, вот она целует его ручки и ножки, катает на ручках… а вот Фелина смеется от ее шуток, красавица, с белыми, как у отца волосами, она вплетает ей в волосы кустовые розочки, и они кружатся, кружатся под их любимую музыку…

Демид заметил, что она снова впадает в какое-то безжизненное состояние.

— Ари, — он встряхнул ее. Она впервые услышала, как он назвал ее по имени и вздрогнула.

— Что с тобой?

Она молча смотрела вдаль. Казалось, ей было все равно, что происходит снаружи. Ее жизнь осталась в ее прошлом, которое поглотило ее и тянет к себе. Он съежился, ощущая ее боль на себе. Демид понимал, что любые слова бессмысленны, она безутешна, и он ничего не мог обещать ей из того, чего она так жаждала сейчас. Он погладил ее по руке и крепче прижал к себе. За дни дороги в Рафорс все привыкли к тому, что королева Амалонии не говорит. Гризелла сказала, что это может пройти, а может и остаться на всю жизнь психическая травма была слишком глубока, время покажет. Арайя не беспокоилась абсолютно ни о чем, безоговорочно выполняла все, что ей говорили, ничто не могло вывести ее из состояния внутреннего заключения. Демид чувствовал, что его напряжение растет с каждым днем, он ужасно боялся за Арайю, он тысячи раз прокручивал в свое голове другие возможные решения в отношении Ари. Но каждый раз упирался в то, что единственным правильным вариантом было забрать ее оттуда. Она должна жить. Но будет ли ее жизнь в полной мере жизнью в том состоянии, в котором она сейчас находилась? Демид готов был пойти на все, чтобы хоть как-нибудь облегчить ее боль, но что мог человек, когда сама душа разрывала тело на части? Что мог чужестранец и враг, когда единственные родные люди отвергли это ранимое существо, уничтожая ее доверие к миру и людям?

Был последний вечер их пути. Завтра они должны были прибыть в Рафорс. Они остановились в небольшой деревеньке и ужинали в кабаке. Арайя съела чуточку фасолевого супа и тихо сидела рядом с Демидом. Неожиданно она услышала детские крики. Ребятишки играли у входа в кабак в какую-то детскую игру. Ее скулы сжались, тело превратилось в натянутую тетиву. Она посмотрела на Демида, взглядом показывая, что ей надо выйти. Он кивнул в ответ, решивши, что ей нужно в уборную.

Она вышла на улицу. На лестнице сидели мальчик и девочка примерно пяти — шести лет и играли в кости.

— Я выиграл, — прокричал мальчишеский тонкий голосок.

— Я выиграл, мама, — услышала она голос своего сына. Она подошла к мальчику, слезы катились из ее глаз. Она протянула к нему руку.

— Реми, Катя, идите сюда, — крикнул женский голос, и дети, сорвавшись с места, бросились на его зов.

Арайя замерла. Боль снова разбила ее разум на куски. Не понимая, что делает, она медленно пошла в сторону леса. Было жарко, кузнечики стрекотали наперебой с другими насекомыми. Трава была сухая и шелестела под ее ногами. Она шла, потом бежала, споткнулась, упала. Снова встала. И вдруг она увидела ее. Огромная змея с красной меткой на голове стояла в стойке прямо напротив ее. Она снова услышала этот шум, похожий на громкий звон колокола. Эти глаза змеи, они казались ей освобождением, они обещали покой. И она шагнула ей навстречу. Змея атаковала, сделав рывок навстречу девушке, но чья-то сильная рука, схватив ее за горло, сломала ей шею и швырнула на землю.

— Спятила? — заорал Демид, — она стояла, словно ледяная статуя, глаза выражали разочарование, и он это заметил.

— Ты еще увидишь своих детей, Арайя, я это вижу, — он взял ее за плечи и смотрел ей в глаза.

Слезы хлынули по ее лицу.

— Не скоро, но ты будешь вместе с ними. Они ведь не всегда будут оставаться детьми, ты не имеешь права делать то, что ты хотела сделать, ты поняла? — он встряхнул ее так, что она смогла понять смысл его слов.

— Тебе нельзя было там оставаться, пойми, они бы убили тебя, поверь, я сделал так, как будет лучше для тебя.

Казалось, она начинала понимать.

— Моей целью было спасти тебя, но я не мог забрать их тоже, потому что они наследники и Фазар пошел бы с войной, но я не хочу, чтобы гибли люди.

Снова слезы.

— Ты в безопасности со мной, а твои дети в безопасности с твоим мужем, я это вижу, — его голос был жестким и уверенным.